Живая лента

О брачном договоре, о его подготовке, формулировках и разъяснениях его отдельных статей уже неоднократно шла речь в многочисленных моих предыдущих публикациях, напр. в серии «О чём...» (см. Часть 93, 94), а так же в обще-информационной статье «Брачный договор в семейном праве в Германии».)

Поскольку одна из сторон договора обычно не владеет всеми тонкостями не только немецкого языка, но и правовыми формулировками «закрученных составителем» при работе над текстом, с которыми не справится даже дипломированный переводчик, данной публикацией предлагается ещё один пример того, «что» предлагается, «кому» предлагается и «как» предлагается.

Как это обычно принято и соответствует железной логике немецкого рационализма, регулирование имущественных отношений брачным договором предполагает прежде всего защиту имущества финансово более «сильного» партнёра от возможных и предписанных законом требований другого партнёра в случае разрыва брачных отношений. Об этом уже говорилось ранее и многим читателям не следует этому особо удивляться, а лишь получать отдельные сеансы «шоковой терапии» при разъяснениях конкретных статей конкретного случая.

Вот и на сей раз выдержка из разъяснений конкретного текста и норм, за которыми последовала длительная пауза заказчика, охладившая его жгучую готовность «срочного подписания» всего, что ему предлагается. Кроме того, в результате «разбора» стало понятно, какая сторона в действительности является «сильной», а какая «слабой», а так же кто и что «заформулировал», а кому пришлось бы «выпить море».

Перед погружением в конкретный случай, для начала, небольшое «повторение пройденного». Тем, кто интересуется вопросом регулирования имущественных отношений в браке согласно норм немецкого семейного права, скорее всего уже известны следующие виды отношений:

1. Имущественный раздел до и после брака, с учётом нажитого в браке (Zugewinngemeinschaft) определяется законом и происходит в случае отсутствия нотариальных договоров сторон. При окончании брака нажитое в браке имущество распределяется с учётом взноса каждого супруга в общее имущество. При этом личное имущество каждого из супругов до брака не подлежит делению, а находится в полном распоряжении изначального владельца.

При этом ответственность каждого из партнёров за свои долги не переносится на другого партнёра, пока тот не подтвердит свою причастность или желание нести «долевое» участие в долге партнёра. Только при распоряжении одним из партнёров общим имуществом требуется согласие другого партнёра.

После окончания брака осуществляется т.н. «уравнивание» при котором следует знать т.н. «начальное» и «конечное» имущество каждого из партнёров для расчёта «прироста» и определения степени и размера уравнивания. При этом принцип сводится к тому, что тот супруг, кто имеет больший прирост своего имущества обязан половину этого прироста передавать тому супругу, чей прирост меньше.

2. Модифицированный раздел имущества с учётом нажитого в браке (Modifizierte Zugewinngemeinschaft). Этим супруги модифицируют указанное выше «уравнивание» без основания какого либо иного типа имущественного режима и могут самостоятельно в договоре определять:
+ применение или неприменение их начального имущества или его части при уравнивании,
+ выделять группы имущественных частей из предстоящих расчётов уравнивания,
+ определять каким имуществом могут распоряжаться каждый из супругов самостоятельно, а каким только с согласия другого, кто несёт какие обязательства, по каким долгам и на каких условиях,
+ распределять те имущественные доли, распоряжение которыми требует либо согласия, либо иных действий согласно иных норм и законов (например при управлении компаниями или одновременном ведении дел компании, владение долями или участие в органах компаний напр. согласно GmbHG).

В конкретном предложенном тексте договора была выбрана форма именно этого, «Модифицированного раздела имущества с учётом нажитого в браке».
Разумеется заказчик экспертизы и разъяснения текстов договора ставил вопрос о принадлежности задолженностей, кредитов и иных обязательств одной из сторон договора в свете того, как они трактуются конкретным текстом, включая анализ известных имущественных ситуаций при владении объектами недвижимости сторонами.

Перед тем, как разъяснить о принадлежности кредитов, долгов, подарков и т.д. во время брака следует знать содержание следующих норм BGB: Что такое «прирост» (§ 1373), Что такое «начальное имущество» (§ 1374), Что такое «конечное имущество» (§ 1375).
Под приростом понимается та сумма, на которую конечное имущество больше, чем начальное имущество супруга (§ 1373 BGB). Конечное имущество, это то, которое после вычета всех задолженностей этого супруга определяется на момент окончания брака (§ 1375 абз. 1 BGB).

Начальное имущество – это то, которое принадлежит супругу после вычета его задолженностей при вступлении в брак или основании режима (подписании договора). Конечному имуществу противопоставляется (от него отнимается) начальное имущество (§ 1374 абз. 1 BGB).

Имущество, которое приобретается супругом виде дарения или получения наследства от третьих лиц во время брака прибавляется к начальному имуществу. Иными словами, для наследства или подарка во время брака как бы «отменяется» хронология событий, т.е. считается так, как будь то оно получено супругом до брака и разумеется тоже за вычетом задолженностей.

Если прирост имущества одного супруга больше прироста другого супруга, то половина разницы обоих приростов должна быть возмещена тому, чей прирост меньше. Это и есть право требования «уравнивания» согласно § 1378 BGB.

3. Для фиксации указанного выше начального состояния существует судебный регистр, куда можно внести записи или копии документов о своём имуществе. И вот только теперь «погружение» в конкретный случай:

В разделе ХХ. п. Х. договора, несмотря на то, что договор исключает разъяснённое выше уравнивание, а значит вообще какую либо фиксацию имущества для последующих расчётов, текст прямо указывал на то, что каждый из супругов может внести в этот регистр записи о своём начальном имуществе (Vermögensverzeichnis). Ну «может так может», покажется при чтении содержания без особых разъяснений. Но возникает вопрос: «а зачем».

Особое внимание при анализе текста привлекло сочетание этого «может» с формулировками:

— о том, что «… стороны подробно и в полной мере проинформированы об имущественном состоянии друг друга...»,

— оба согласны с исключением уравнивания и

— о том, что «… в остальном… применяется режим ведения совместного хозяйства...».

Значит в каких-то неназванных, остальных случаях уравнивание всё же может иметь место и быть востребовано одним из супругом, тем более что оба «знают» и оба «могут».

Возник вопрос: с какой целью в договоре оставляют супругам право вносить в регистр своё начальное имущество? Ведь если уравнивания не предусматривается, то зачем фиксировать начальное имущество и для каких таких дальнейших действий? И кто вообще может быть в этом заинтересован.

4. Ответ: Интерес занесения своего имущества в регистр и последующего уравнивания может иметь тот супруг, чьё начальное имущество меньше и ожидаемый прирост у другого супруга от имущества этого другого ожидается и будет наверняка больше. Только тогда есть смысл заносить своё начальное имущество с «явным малым приростом» в регистр и предстоящее уравнивание из-за «большего прироста» у другого может быть (в случае расторжения брака) в пользу первого.

При всём этом следует учитывать, что закон предусматривает т.н. «санкцию» за умышленное уничтожение своего имущества в браке для уменьшения конечного имущества и соответственно избежания «уравнивания».

Это может происходить, если один супруг знает о приближающемся разрыве брака и начинает необоснованные траты, дарения, беззаботного «проигрывания» своего имущества и т.д. В таких и подобных случаях в § 1375 абз. 2 BGB предусматривается, что такие траты не уменьшают конечное состояние такого супруга, и считается, как если бы этих трат не было. Об этом разумеется в договоре ни слова, даже в виде ссылки на «знаем», «можем», но осторожно.

5. Для того, что бы читателю, потрудившемуся дочитать эту публикацию до конца стала более понятна картина конкретного случая с имущественным состоянием партнёров и суть предлагаемых в договоре «исключений» уравнивания и «возможностей» занесения в регистр, сообщу, что один из супругов, вступая в брак, имел малостоящий объект недвижимости, требующий больших капиталовложений и перспективу своего удешевления в своём сегменте в одной стране.

А другой супруг имел объект в стране и городе, где даже один квадратный метр его объекта был сопоставим со стоимостью всего объекта первого супруга и рост спроса на недвижимость в этом мегаполисе сулит явную перспективу роста цены объекта.

Ну уж кто двух был заказчиком экспертизы, отрывки из которой стали материалом к данной публикации, а кто «напряг» нотариуса и предложил заформулирование существующих реалий и с какими целями – оставляю решить моему читателю в виде интеллектуальной зарядки для профессионалов.

Подводя итог, остаётся лишь предостеречь всех тех, кто вступая в брак, регулирует свои отношения на основе норм права в другой стране, на другом языке и с помощью переводчиков, которые вряд ли понимают, суть переводимого, и уж тем более суть «заформулированных между строк» ресурсов и возможностей. А их то море...
__________________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

С вторжением в жизнь человека виртуальтной реальности многие обычные, привычные и повседневные понятия и вещи становятся предметом споров и разногласий. То, что ранее было материально и осязаемо предлагается сегодня в виде виртуального заменителя, а то, что было предельно понятным и доступным в реальности ещё совсем недавно, становится теперь вопросом спорным.

От виртуальных денег до виртуальных сбережений, от сигарет до виртуального секса, от виртуальной книги до виртуального храма, от виртуальных знаний до результатов их виртуальных поисков — этим уже активно занимаются судебные инстанции в поисках правды на основе «материального права».

В многочисленных жизненных ситуациях человек ещё (пока) может самостоятельно отделять реальность от виртуальности, но некоторые случаи всё же требуют вмешательства тех или иных инстанций, разъясняющих и определяющих границы и сферы реального и виртуального.

Далее моему читателю предлагаются лишь некоторые интересные решения немецких судов, которые можно обобщить одной темой: «кого трогаешь рукой – тот реален, тот с тобой».

1. Начнём работу над этой темой с перекура и с подтемы: "Виртуальное курево с реальными запретами" или выражаясь конкретнее: можно ли ингалировать себя не дымом сгораемых табачных смесей и бумаги (сигарета), а парами смесей химических элементов в виде паровой эммульсии, что стало с недавних пор модным занятием в виде потребления т.н. «Е-сигарет». Вопрос не риторический, а предмет спора взрослых, образованных людей и вот почему.

Разбирая дело о том, может ли школьный учитель (истец) на территории учебного заведения «виртуально курить», административный суд города Гиссен (ном. акт. 5 K 455/12 GI), решил, что в административных актах регулирующих такие ситуации  (Nichtraucherschutzgesetz / Schulgesetz, т.е. Закон о защите некурящего и Закон об учебных заведениях) указывается лишь само понятие «курение», которое далее не специфицируется и не подлежит тем или иным уточнениям о виде этого процесса.

Будь то «кальян», «самокрутка», «трубка мира» или иной вид и способ ингалятора, ещё не придуманный для потребления и не ставший модным занятием – буква закона запрещает данный процесс на территории учебного заведения. Так и порешили: "… это курение, хоть и синтетическое, что и запрещается нормой...".

2. Наличие товара на складе тоже, как оказалось, может быть виртуальным и вызывать недоумение покупателя-заказчика, который ожидает реальный товар. Ну кто сегодня не знаком с процессом «виртуального» заказа товаров в интернете. Разумеется особенно любимый и модный товар иногда заканчивается и продавец с радостью пишет в своём виртуальном магазине пёстрым и жирным шрифтом что-то типа: «… осталось и в наличии лишь несколько экземпляров… спешите, отправка заказа в течение 2-3 дней».

В таких случаях потребитель и его адвокат не дремлют, когда совершают т.н. «контрольную закупку». Обычно на этом радость продавца от быстро «улетающего товара» заканчивается.

В данном же случае «сразились» не потребители, а конкуренты, торгующие… велосипедами! Увидев такую надпись на портале продавца-конкурента был осуществлён заказ и после его подтверждения оплата покупки. Всё как всегда, казалось бы.

Вскоре после заключения сделки и оплаты «покупателю» поступил ответ продавца, мол, придётся подождать, последняя заказанная вами модель уже продана..., может выберете другую..., ну, в общем, нам так жаль..., ну нет вашего велика у нас… И началось...

Земельный Суд г. Хамм (см. ном. акт. 4 U 69/15) усмотрел в таком предложении «оставшихся на складе» товаров типичный случай, описанный и предусмотренный Законом о недобросовестной конкуренции (UWG), а именно реализацию предложения в виде т.н. «ловушки-приманки» (Lockvogelangebot) для покупателя в виде введения его в заблуждение.

Методы такого вида хоть и изложены законом и приложениями к нему, но до недавнего времени применялись лишь к случаям реального «контакта» покупателя и продавца, в реальном магазине. Этой аргументацией и решил воспользоваться при своей защите ответчик-продавец товара, находящегося в «виртуальном наличии» на «виртуальном складе».

Суд своим решением уточнил, что согласно описанию ном. 5 приложения к § 3 Абз. 3 UWG в онлайн магазине должны предлагаться только те товары, которые реально находятся на складе и готовы к отправке покупателю после их оплаты, а не товары, которые лишь «виртуально» числятся в наличии.

3. Если Вы владелец заведения, в которое приходят посетители и один из них вам сильно досаждает или грубо попрал ваши права, то вы вправе выгнать его и запретить ему дальнейшие посещения. Это знакомо в реальной жизни всем, кто «перебрал», «обругал», «просто взял и забыл...», «послал» и т.д.

В разборках с таким случаем вам помогут в реальной жизни «работники службы охраны», известные как т.н. «вышибала». А что ж делать, если вы владеете «виртуальным» заведением, предлагающим услуги или товары, если ваши посетители находятся за сотни километров от сервера, а в охране только один «виртуальный патрульный», да и тот по имени «касперский»?

Такой или подобной ситуацией занимался Суд г. Ульм (см. ном. акт. 2 O 8/15) к которому обратился владелец онлайн-магазина специализирующийся на продаже графической продукции и разумеется имеющий в наличии свои «правила и положения о пользовании», известные всем как «AGB, Allgemeine Geschäftsbedingungen».

Именно эти положения и нарушил неоднократно один из посетителей этого «виртуального магазина», который пользовался проданным ему товаром вопреки всем указанным в AGB нормам и правилам.

Следует заметить, что своим обращением в суд владелец хотел не преследовать свои права относительно компенсаций или штрафов на основе договора продажи, а получить судебное решение о запрете покупателю осуществлять дальнейшие покупки в его магазине. Именно то решение, что в реальной жизни известно как «запрет посещения» (Hausverbot) и касается обычно «реальных» заведений.

Суд разъяснил, что в отличие от т.н. «запрета посещения» заведений в реальной жизни (Hausverbot), в виртуальном пространстве у продавца достаточно иных средств борьбы с «потребителями-нарушителями», для чего не обязательно наличие конкретного судебного решения.

Да и реализация подобного теоретически возможного решения в плане последующих споров «заходил — не заходил», «посещал — не посещал», «он или не он купил» — лишь осложнило бы взаимоотношения.

Кроме того, с позиций т.н. «процессуальной экономии» и «рациональности правоприменения» помимо прямого задействования суда, существует ряд других вариантов регулирования.

Так, заказ покупателя в виртуальном магазине является для владельца лишь «предложением для заключения сделки» и как любое предложение он может его отклонить. Более того, уже принятый заказ, и с ним заключение договора может быть отменено владельцем (расторжение договора) с указанием особых причин, того или иного «недостойного» или «недобросовестного поведения» покупателя в прошлом. И всё это возможно в рамках известных норм, регулирующих расторжения правоотношений и в реальной жизни.

И наконец, указанные выше «общие положения пользования», т.е. AGB могут быть владельцем виртуального магазина доработаны и расширены на случаи тех или иных нарушений, которые совершают покупатели. Иными словами, право владельца «не продать», «не обслужить», «не впустить» покупателя-нарушителя могут быть заранее заложены в таком договоре для массового применения в виртуальном пространстве.

За рамками данного решения остались многочисленные случаи «блокировки» виртуальных счетов (аккаунтов), «заморозки» виртуальных счетов или страниц пользователей, которые предусматривают применение виртуальных технических средств, о задействовании которых в каждом конкретном случае владелец принимает самостоятельное решение на основе всё тех же правил и принципов.

Решения судов по этим и другим темам «виртуальности» в нашей реальности, надеюсь, станут предметом следующих публикаций.
______________________________________________________________
О немецком праве на русском: Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948.

Самыми распространёнными вопросами в немецком семейном праве являются вопросы о том, кто в каком размере и при каких обстоятельствах обязан участвовать в содержании, т.е. в финансовой поддержке детей при и после развода супругов.

Общие представления о системе расчёта согласно т.н. Дюссельдофской Таблицы, т.е. в зависимости от заработка одного из родителей и от возраста ребёнка, а так же разъяснения о различного рода предписанных нормами семейного права минимальных границах, пределах, учётах, вычетах и т.д. при стандартной ситуации, читатель и так может подробно проинформироваться из различных источников, сформировав понимание о том, что и как считать.

Но вот некоторые случаи из прецедентной практики немецких судов, которые поднимают более необычные и нестандартные ситуации при разрешении вопроса о требованиях содержания, остаются для многих недоступными, пока не возникнет аналогичная или подобная ситуация и пока не будет задан соответствующий вопрос.

Данной публикацией предлагаются лишь два случая (из многих сотен), которые могут стать интересными и тем, кто имеет свою ситуацию с требованиями или тем, кто в силу работы с доверителями может, что называется «дать наводку».

1. И так, из первого случая читатель узнает, что оказывается обязанность об участии в содержании несовершеннолетнего распространяется так же и на «дедушку с бабушкой», которые имеют так называемое «второстепенное обязательство» (Ersatzhaftung) относительно участия в виде наличных денег (barunterhaltspflichtig).

Важным при этом является именно слово «второстепенность», что означает возможность требования только в определённых, неоспоримо доказанных в процессе судебной реализации своего права обстоятельствах.

А обстоятельства должны быть таковы, что как родитель на содержании которого находится ребёнок (обычно это мать), так и обязанный к финансовому участию (обычно это отец), оба не имеют возможности обеспечить содержание. Приблизительно так можно трактовать сложившуюся практику, основанную на применении норм § 1601 BGB и § 1602 BGB.

При этом поиск работы и наличие заработка для обеспечения содержания относится и к обязанностям матери, с которой проживает ребёнок, если его возраст и состояние не требует особого ухода и такая возможность заработка под силу для реализации на его благо.

В конкретном случае, которым занимался Высший Земельный Суд г. Хамм (ном. акт. II-6 WF 232/12) на содержании у матери находилось 3 детей, младшему из которых было 6 лет. Для обоснования указанного выше «второстепенного» обязательства недостаточно, что бы только один из родителей (например отец) не имел возможность финансовой поддержки.

Суд счёл, что если отсутствует необходимость ухода за самым младшим из детей, то существует возможность нахождения хотя бы частичной трудозанятости для матери (напр. несколько часов или дней в неделю) прежде чем обращаться к вопросу о «второстепенной обязанности» родителей одного из родителей.

2. Из второго примера читатель может узнать о таком термине как «фиктивный заработок» для расчёта размера содержания.

После развода, одинокая мать, на воспитании которой находится несовершеннолетний ребёнок, потребовала от бывшего супруга оплату содержания. Несмотря на то, что 47-летняя женщина уже долгое время находилась на пособии по безработице и приобретённые ей ранее профессии уже не имели шанса быть в полной мере реализованными на рынке труда, Высший Земельный Суд Бранденбурга (см. ном. акт. 159/13 от 07.08.2014) признал, что это не отменяет всё ту же обязанность к реализации своего труда в целях обеспечения содержания.

При этом, независимо от «шансов» такой реализации по имеющейся ранее и почти утерянной профессии, суд усмотрел теоретическую и гипотетическую возможность трудоустройства в качестве малоквалифицированного работника и взял за основу существующую минимальную часовую зарплату в размере 8,50 Евро.

Таким образом при нормальном трудовом договоре с 167 рабочими часами в месяц следует исходить из наличия «фиктивного» и «гипотетически возможного» заработка в размере брутто 1419,50 Евро. Учитывая всевозможные вычеты налогов и взносов, теоретически, 47-летняя женщина может иметь зарплату в размере 1.076,- Евро в месяц из чего и следовало исходить в конкретном случае.

Такой т.н. «фиктивный доход» и лёг в основу расчётов судебной инстанции при определении размера содержания, которое одинокая мать (в данном случае) может требовать от бывшего супруга. Разумеется рассчитанный таким образом «фиктивный доход» одной стороны, существенно уменьшил размер её возможного требования к другой стороне.

Другая же сторона соответственно и благодаря такой реально рассчитанной «фиктивности», существенно уменьшила размер своей обязанности по содержанию в конкретных цифрах реальных ежемесячных выплат.

Выводом из данного прецедента следует, что если в процессе судебной реализации своего права требования послебрачного содержания суду не будет доказано реальное стремление реализовать свои профессиональные возможности на рынке труда, то следует исходить из предстоящего расчёта судом т.н. «фиктивного дохода», к нахождению и обладанию которым родитель в принципе обязан, если этому ничего не препятствует.

После ознакомления с данными примерами прецедентной практики, можно перефразировать известное произведение и с уверенностью заявить:
И коня на скоку ловила,
И в горящей избе ходила,
А как только в суд заявила,
Оказалось, что не доплатила…
__________________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Продолжая тему трудового права Германии, предлагаются ещё случаи из трудового права (Части 73, 74, 75, 76), которые недавно пришлось использовать для наглядности и демонстрациии ситуации, что сложилась у вопрошающих.

75. О том, что «аморальным» может быть не только торговая сделка, финансовый деривативный продукт, договор или вид деятельности, а даже размер заработной платы показывает ещё один случай из прецедентной практики немецкого трудового права.

Работник, имеющий законченное средне-специальное образование по профессии т.н. «персонала по уходу за престарелыми» был несогласен с предложенными ему условиями работы: 42-часовой рабочей неделей и окладом «брутто» в размере 750 Евро.

Работник обратился в суд с требованием доплаты и проверки действительности трудового договора. И действительно, Земельный Трудовой Суд г.Мюнхен (см. ном. акт. 4 Sa 602/09) указал на необходимость доплаты квалифицированному работнику, в размере около 1200 евро в месяц.

При этом размер заработной платы был признан «несоответствующим квалификации», «необоснованно заниженным относительно средне-признанного заработка в данной профессии» и явно «аморальным» по отношению к работнику. Поэтому даже если сотрудник соглашается на «нереально малый» размер заработной платы, то следует учитывать сложившийся на рынке данной профессии средний стандарт.

76. Как известно, работников-иностранцев в Германии очень много. При том, что не все из них хорошо владеют немецким языком, но почти все очень уверены в своих правах как работника. Иногда такая уверенность чрезмерна, о чём наглядно демонстрирует следующий случай.

Зная о недостатке своего работника в знаниях немецкого языка, шеф компании позаботился об этой проблеме тем, что предложил ему курсы языка. А работник усмотрел в такой заботе «дискриминацию» по языковому признаку и обратился в суд.

Судебная инстанция (см. ном. акт. 6 Sa 158/09) не только отклонила такую трактовку истца, граничащую с злоупотреблением правом, но даже признала право работодателя требовать от работника достаточных языковых знаний, тем более, если работодатель готов частично оплачивать такие курсы и даже замещать отсутствие работника на рабочем месте из-за посещения курсов и повышения своей «квалификации». Вот уж правду говорят в народе: дай лисе на пороге дома погреться…

____________________________________________________
О немецком праве на русском: Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948.

Обычно общества защиты прав потребителя концентрируют своё внимание либо на защите самого потребителя, либо на неправомерности тех или иных действиях участника рынка, добиваясь запрещений их действий в судебных инстанциях.

Как уже демонстрировалось в моих предыдущих публикациях о методах, уловках и хитростях рекламных компаний, большенство исков такого рода хорошо обоснованы, находят своё подтверждение в аргументации судебных инстанций и ставят в центр своего внимания потребителя, как подзащитного.

Данной публикацией моему читателю предлагается интересный, на мой взгляд, анти-пример, в котором общество потребителей хоть и потерпело поражение в суде, но который тем не менее раскрыл положительный корень и суть затеянной рекламной компании.

И так, один торговец электроникой, гаджэтами, айподами, электронными медиумами и другими причандалами, без которых жизнь подростков сегодня просто «немыслима», затеял следующую рекламную компанию.

К завершению школьных занятий перед каникулами, когда школьники получают в руки т.н. «табели» с оценками за прошедшую школьную четверть, торговец опубликовал в прессе объявление приблизительно следующего содержания:

«Приходи в наш магазин со школьным табелем, т.е. с оценкаим за четверть и при покупке товара, за каждую пятёрку ты получишь 2,- евро скидку при оплате на кассе»

В порыве защиты потребителя, тем более несовершеннолетнего и подверженного эпидемии бездумного потребительства всего, что жужжит, шипит, мигает, подпрыгивает и пикает, общество потребителей определило данную акцию, как «рекламную ловушку» (Lockwerbung), частично запрещённую различными нормами UWG (Закона о недобросовестных методах конкуренции).

В обосновании своего предупреждения и последующего иска общество указало на наличие у подростков т.н. «коммерческой и экономической неопытности», которую корыстно и в своих коммерческих интересах с целями обхождения конкурентной борьбы недобросовестными методами использовал данный торговец.

Более того, таким методом скидок и снижения цены, по мнению правозащитников, осуществляется побуждение и стимуляция экономически неопытного потребителя к таким покупкам, которые при рациональном принятии решения о необходимости покупки вообще бы потребителем не рассматривались.

Интересным была аргументация Верховного Федерального Суда (см. ном. акт. I ZR 96/13 от 3.04.2014), который занял и отстоял позицию типичных «дедушки и бабушки», которые на строгий запрет родителя выразил свое обычное «ну ладно...».

Во-первых, акция была направлена на весь ассортимент магазина, а не на конкретный продукт или группу продуктов, что могло бы обосновать «недобросовестный метод в скорейшей распродаже» узкого спектра ассортимента согласно нормам UWG.

Во-вторых, суть акции ничем не отличается от широко распространённой т.н. «педагогической практики поощрения» к которой прибегают родители, дедушки и бабушки для стимуляции своих детей к хорошей успеваемости в школе (при том неважно чему там учат). К такой практике прибегнул и торговец, привязав «успеваемость к скидке» и неважно на какой товар.

В-третьих, Верховная Судебная Инстанция не нашла обоснований тому, что принятие решения даже неопытным потребителем в лице подростка было таким образом подвержено влиянию данной акцией, что его рациональное суждение о необходимости покупки полностью нивелировалось бы.

Но всё же кое-что из действий торговца в такой рекламной компании Верховный Суд торговцу запретил и отнёс к запретным действиям, но уже согласно другим нормам права, малоотносящихся к рекламе или торговле.

А именно: одним из условий данной акции было то, что «юный покупатель» должен был согласиться с тем, что с его «табеля успеваемости» торговец делал копию и оставлял у себя. А узнавал об этих условиях покупатель только, что называется, «на кассе», а не в объявлении об условиях скидки, где значилось лишь «предъявить...».

Остаётся пожелать всем компаниям, изобретающим те или иные способы привлечения покупателей останавливаться лишь на тех методах, к которым бы прибегли бы большeнство типичных «бабушек и дедушек», к каковым наверняка относятся судьи Верховного Суда.

В этом им поможет прецедентная практика, из которой можно узнать не только о том, что можно, а что нельзя, но и «позаимствовать» чужую идею, ставшую предметом разбирательств.

Что ж, перефразируя известную пословицу можно с уверенностью заявить: «Поощрение – дед учения».
_______________________________________________________________________

V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

71. «Лето, солнце, зайцы траву косили. А их поймали и штраф присудили» — так можно кратко обозначить дело, которым занимался Верховный Суд и которое может стать интересно не только «зайцам», но и всем, кто может захочет на своём участке косить траву, особенно, если он прилегает к проезжей части или любой дороге.

Дело было в Федеральной Земле Бранденбург ещё в сентябре 2010. Ехал один мужик по федеральной трассе номер 166. Видит, у дороги временный предупреждающий знак, мол, дорожные работы идут, будьте осторожны, «не шныряйте сильно быстро», ну в общем, тормозните, да помедленней…

Временной разметкой обе полосы сужены, так что «ни шагу в право, ни в лево». Мужик так и делает, проезжает медленно. Смотрит, а вдоль обочины работники мощьной газонокосилкой траву косят. Шум стоит. Вдруг слышит мужик ему по правому борту что-то хлоп, хлоп, хлоп… Камни. Прямо из под поношенной казённой газонокосилки.

Ущерб, расходы, страховка, отказ и с кем теперь судиться, чья трава, чьи камни, чьи «зайцы»? Понятно: государственные. После первой инстанции, во второй и за тем Верховнй Суд (ном акт.: III ZR 250/12) признали, что власти должны нести ответственность за работу дорожных служб, при том так, что бы работы не наносили ущерб проезжающему транспорту налогоплательщтка.

Установка временных знаков и обращение на внимательность и осторожность при этом абсолютно недостаточно. Вполне возможно было бы кроме временных разметок и знаков так же установление временных заграждений между газоном с «зайцами» и проезжей частью, а так же позаботиться о достаточно надёжном состоянии газонокосильной техники.

Так и порешили: потерпевшему водителю 1000 евро компенсации, включая судебные расходы, а «зайцам» и их бригадиру – проведение дополнительных занятий по технике безопасности «косильных работ».
___________________________________________________
О немецком праве на русском: Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948

Как уже должно было стать понятным моему читателю из предыдущих публикаций серии «О чём...» и как известно многим доверителям, любым активным судебным действиям в Германии должны предшествовать попытки сторон внесудебно урегулировать ситуацию в виде, например письменных переговоров между сторонами.

Только после безрезультатного окончания такого переговорного процесса, обращение в судебную инстанцию Германии имеет шансы на успех, как минимум на стадии «допустимости» иска и только в таком случае можно соблюсти требования процессуального права Германии об обязательных попытках внесудебного урегулирования.

Именно случаи из такой категории дел, которые в результате переговоров не доведены до суда и разрешены внесудебно, а значит сэкономлены средства доверителя, можно считать успешными и таким случаем из своей практики делюсь со своим читателем в данной публикации.

Обратился к нам как-то житель Ростова-на-Дону, сын наследодателя, гражданина Германии, который оставил завещание. Согласно этому документу, супруга наследодателя должна стать единственной наследницей. К обращению было приложено решение наследственного суда о т.н. «открытии завещания» с наступлением наследственного случая, так же как и все другие документы, подтверждающие родство наследодателя и наследника.

Не став наследником из-за такого завещательного документа, но зная, что прямые наследники даже в таком случае могут претендовать на т.н. «обязательную долю» нам была поставлена задача реализовать права наследника.

Как и следовало было ожидать, единственная наследница, фигурантка завещания и владелица «чужой» наследственной доли, сразу после получения нашего письма-заявления о правах наследника, моего доверителя, обратилась к своему адвокату. И казалось бы, можно было с облегчением вздохнуть с надеждой на скорое внесудебное завершение переговоров, ибо вряд ли кто станет рисковать вступлением в процесс с заведомо проигрышной позицией своего доверителя, не имея никаких оснований на оспаривание «законной доли» наследства.

Однако переписка затянулась на год и данной публикацией хотелось бы поделиться теми уловками, которыми может пользоваться владелец «чужой доли», дабы так или иначе затягивать процесс внесудебного регулирования или получить те или иные выгоды из своего статуса «владельца».

1. Требование обязательной доли может выражаться только в денежном эквиваленте и тот, кто может требовать обязательную долю, не имеет прав на распоряжение наследственным имуществом и не может становиться владельцем или совладельцем ценностей наследства (напр. объектов недвижимости). Владельцем, распорядителем и управителем наследства является основной (указанный в завещании) наследник.

Поскольку обладатель права требования обязательной доли часто не имеет подробной информации о содержании наследства и соответственно своей доли, наследник, указанный в завещании обязан предоставить информацию о содержании  наследства, его местонахождении и управлении, с чего собственно и начинается переписка с требованием соблюсти эти положения норм наследственного права из § 2027 BGB.

В случае несоблюдения такой своей обязанности, необоснованного отказа или предоставлении заведомо неверных данных, владелец обязательной доли может подать иск о предоставлении информации или об установлении размера наследства (Auskunftsklage, Feststellungsklage).

Будучи владельцем двух объектов недвижимости, вдова наследодателя, разумеется должна была с помощью
экспертной оценки определить их рыночную стоимость на момент наступления наследственного случая. Благо дело в данном случае на это не было затрачено много времени и конкретные цифры о стоимости были зафиксированы официальным судебным документом (Nachlassverzeichnis), подтверждающим размер наследства в виде объектов недвижимости. Там же наследственный суд указал и состояние счетов
наследодателя.

Разумеется, все расходы наследственного случая вычитались из суммарного размера наследства. Таким образом, уже спустя месяц переписки можно было отталкиваться от конкретных цифр и производить расчёты.

2. Кроме обязанности предъявления всех наследственных ценностей, их владелец имеет разумеется и определённые права. Так, при наличии финансовых трудностей у наследника, обязанного к выплате обязательной доли другому, он может подать заявление в наследственный суд об отсрочке выплат на срок не более 18 месяцев, что на практике применяется для случаев, что бы избежать необходимости продажи
объектов недвижимости, особенно если в нём проживает сам наследник.

Именно этим правом и попытался воспользоваться оппонент, заявив, что готов выплачивать моему доверителю ежемесячно сумму в размере около ста евро. Учитывая размер определённой ранее в переписке суммы обязательной доли, выплачивать ему пришлось бы несколько лет (ежемесячно).

Несогласие с таким предложением и обоснование его отклонения аргументировалось сразу несколькими, заведомо невыгодными для самого плательщика фактами и положениями норм.

Во-первых обязательная доля, назначенная к выплате и до момента её окончательной выплаты подлежит согласно норм наследственного права и ряду прецедентов начислению процентов, согласно сущетвующим ставкам кредитования. Имея изначально пятизначную сумму и несколько лет «выплат» оппонент был
поставлен перед фактом выплаты совсем иной суммы, которая своим видом явно «оптически удручала» должника.

Во-вторых, учитывая, что владелец «чужой» доли в случае договора о частичных выплатах несет обычно т.н. «расходы доставки», т.е. все банковские сборы и учитывая, что переводы должны были осуществляться зарубеж (в Россию), перевод в 100 евро обходился бы должнику каждый раз в около 20 евро, и так много десятков «предложенных» им же месяцев, то есть много лет, что в сумме составило бы расходную статью, размером в пятую часть обязательной доли. И ушла бы эта пятая часть «в никуда».

Вопрос о том, оправдано ли это и соответствовало ли изначальной и потенциальной воле наследодателя наверняка решался бы не в ползу должника.

Таким образом, поразмыслив над моей аргументацией, расчётом и обоснованием отклонённого предложения об «оплате в рассрочку» оппонент выступил с новым предложением оплатить пятизначную сумму несколькими «траншами». Но и в этом случае права владельца «чужой доли» ограничиваются некоторыми его обязанностями и обстоятельствами, которые ещё следует подтвердить и обосновать.

3. Разумеется гуманный закон не позволит ради выплаты обязательной доли такие жертвы, как например выселение из квартиры для её продажи или ущемление привычного образа жизни пенсионера в виде обложения жилья непосильной ипотекой или залоговым кредитом. Однако владельцу 2 жилищ, проживание одновременно в 2 квартирах вряд ли может быть «обосновано» жизненной необходимостью при наличии долга по выплате обязательной доли.

Таким образом даже попытка обосновать желание выплаты двумя частями подлежит обязательному предоставлению неоспоримых фактов, которыми следовало бы доказать «нужду» и «невозможность» единоразовой выплаты. Социальный статус гражданина, владеющего 2 квартирами даже для социальных ведомств, призванных заботиться о наличии минимального дохода, всегда вызывает массу вопросов о наличии «реальной нужды». Ведь прежде чем использовать помощь всегда следует исчерпать собственный ресурс, например в виде продажи второй квартиры. Шансов на осуществление сценария «и волки сыты и овцы целы» у оппонента видимо не оставалось.

И вот спустя более полугода переписки должником было предложено заключение т.н. договора о выплате обязательной доли наследства с одновременным отказом от всех претензий и требований. Текст был
подготовлен, подписан моим доверителем и отослан оппонетну. Но и на этом история не завершилась.

4. Тот факт, что выплата должна была осуществиться на «зарубежный счёт» видимо очень смутила должника и в очередном письме, вместо подписанного вдовой договора я получил сообщение, что «… готовность выплаты
обуславливается наличием банковских реквизитов внутри страны...» с просьбой указать таковые и откорректировать текст.

Богатая прецедентная практика и в этом случае помогла найти ответ для обоснованного отклонения такого очередного ультимативного «пожелания» должника.

И действительно, далеко ходить не пришлось. Недавние «потуги» европейских законодателей сферы банковского права увенчались успехом в виде создания «единого платёжного пространства» (известного
под кликухой «SEPA»). Согласно этим «трудам» все участники европейского рынка услуг (банки) обязаны максимально облегчить европейскому плательщику возможность осуществлять платежи в любой «конец мира» и устранить все имеющиеся для этого препятствия.

«Славненько» — подумал я, читая лопающиеся от гордости за степень своей беспрепятственности требования к банковским услугам нового времени. «Ну раз так всё задумано, то так тому и быть» — подумал я и приступил к
аргументации неизбежности их применения в нашем конкретном случае для необходимости осуществления международного платежа.

Со ссылкой на то, что при сегодняшних достижениях, зарубежный перевод не является больше «чрезмерным
обременением» для гражданина находящегося (якобы) в «центре мира», мной было указано на то, что готовность моего доверителя к подписанию такого договора является окончательной и не предусматривающей более выполнения дальнейших пожеланий должника.

Следующим этапом было бы только обращение в судебную инстанцию для определения размера и сроков оплаты обязательной доли, обоснованности всех высказанных ранее пожеланий должника и несения
процессуальных расходов.

Спустя некоторое время в моём почтовом ящике я нашел подписанный договор, а по электронной почте сообщение от Владимира, что вся сумма поступила на его счёт по месту его жительства в России.

Радостно получать можно не только крупные суммы, но и просто хорошие новости о разрешении простого казалось бы вопроса.
_________________________________________________________________

V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Оставленное однажды в сети Интернет фото почти невозможно изъять, стереть, запретить, убрать или «смыть» и об этом знают многие пользователи виртуального пространства.

Пути, которыми фото попадают в интернет, наверное так же непредсказуемы и разнообразны, как и само количество фотографических изображений виртуального пространства.

Так же разнообразен и спектр правовых проблем, которые возникают в связи с нежелаемой «утечкой» своего образа, владелец которого обычно обращается за правовой консультацией уже после момента «невозможности вернуть».

Один из самых распространённых путей не желаемого попадания чужого фото в сеть – это его публикация так или иначе связанная с разрывом отношений между «носителем образа» и его «членом семьи» или «работодателем» или «другом», которые вдруг стали «бывшими».

Распоряжение чужим «образом», в таком случае требует особого дозволения владельца и этой проблеме я уже посвятил некоторые мои публикации ранее (см. напр. «О праве в сфере информационных технологий в Германии. Часть 3», «Решения судов Германии, Часть 33, 34».

В очередной раз обратилась ко мне ещё одна «пострадавшая», от не желательного использования своего изображения в сети, девушка. Просьба о разъяснениях относилась именно к такому случаю, когда её бывший парень начал публиковать ранее доступные совместные и «отдельные личные» фото в социальных сетях.

Кроме практической информации, в рамках моих разъяснений о возможностях воздействия на «нарушителя» и в ответ на типичный и ожидаемый вопрос доверительницы: «… а сколько можно требовать в виде компенсации морального вреда...», был приведён наглядный пример из прецедентной практики, который и предлагается данной публикацией моему читателю и всем, кто вдруг окажется в данной ситуации.

В данном прецедентном случае, публикации фото были выставлены вместе с именем и телефоном владельца изображения и в сопровождении указания на «самую древнюю профессию», к которой якобы принадлежала бывшая подруга ответчика. Опубликованы были фото на портале т.н. «биржи обмена», где посетители могли скачивать фото.

Таким образом, за время, пока не были предприняты активные действия относительно владельцев портала, по устранению такого рода присутствия в сети, многие пользователи успели не только скачать фото, но и осуществить звонки по указанному вместе с фото телефону, с вполне «практическими вопросами» к якобы предлагаемым услугам.

Как для пострадавшей стороны, так и для стороны нарушителя было очевидным, что право требования компенсации за нанесённый моральный ущерб основывалось на нормах § 823 BGB и § 826 BGB и, казалось бы, дело можно было бы урегулировать внесудебно, в виде выплаты компенсации по обоюдному согласию сторон.

Однако предложенный размер компенсации во внесудебной переписке сторон (которая в подобных случаях неизбежна и является условием перед началом любых судебных действий) в 2.000 евро был отклонён пострадавшей стороной.

Решение по вопросу о «достаточности» и «соответствии» компенсации нанесённому моральному ущербу пришлось принимать судебной инстанции.

Тот, кто публикует фото, содержащие обнажённое тело владельца изображения в сети Интернет, без разрешения владельца, однозначно осуществляет вторжение в личностные права владельца своего изображения. Пострадавший в таком случае имеет право на требование компенсации морального вреда (Schmerzensgeld­anspruch) в размере 25.000 евро.

Такое решение вынес Земельный Суд г. Киль (см. ном. акт. 4 O 251/05) в случае публикации бывшим другом фотографий своей бывшей подруги в обнажённом виде и в сопровождении порочащих достоинство владельца и несоответствующих действительности описаниями и с личными данными пострадавшего.

Одним из решающих факторов в аргументации суда, было наличие в данном случае т.н. «перманентности» вторжения в личностные права, отсутствие достаточного основания у нарушителя на такие действия и наличие явного умысла в нанесении морального ущерба после несостоявшихся отношений.

Кроме того, реализация вторжения в права владельца фото сопровождалась определённой степенью планирования и наличия различных этапов, позволяющих дополнительно обдумать осуществляемое, что полностью исключало возможность наличия действий, аффективного характера.

Основным же и решающим моментом в положительном решении суда стал тот факт, что в силу отсутствия технической возможности полного удаления из сети интернета фото пострадавшего, включая невозможность исключения повторного его использования уже скачанными неизвестными третьими пользователями, вторжение в право на собственное изображение и связанный с этим моральный ущерб становится практически перманентным и «пожизненным» для владельца своего изображения. Таким образом, размер компенсации в 25.000 евро суд счёл вполне приемлемым.

Всем, кто страдает сегодня «сэлфизмом» в одежде или без и пока находится во «всеразрешающих» отношениях со своим партнёром, остаётся пожелать благоразумия, чувства меры и напомнить о том, что ещё совсем недавно диалог в фото-ателье с фотографом выглядел приблизительно так:
« — А когда будут готовы фотографические карточки?
— А когда у Вас помолвка?
— В четверг,
— Вот к четвергу и будут готовы.
— А там всё будет видно?
— Не волнуйтесь, мы подретушируем...»
______________________________________________

V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

О покупке объекта недвижимости в Германии, будь то с жильцом в виде инвестиции, будь то для собственного пользования и о связанных с такой покупкой рисками, а так же о необходимых мерах предосторожности и типичных заблуждениях иностранных покупателей уже говорилось в некоторыx статьяx моей серии «Что движет недвижимость Германии».

И несмотря на это приходится вновь и вновь удивляться наивности и легкомыслию потенциальных покупателей, которые регулярно обращаются ко мне с почти одинаковыми вопросами относительно предстоящей покупки.

При этом самым важным критерием в своём выборе почти всегда называют фантастически низкую цену предлагаемого якобы объекта. Например объект в сотню квадратных метров, по цене всего двух-трёх квадратных метров в элитном квартале или сравним с 3 месячными зарплатами среднеобразованного бюро-менеджера посредственной компании приводит в восторг позвонившего мне доверителя до того момента, пока не осуществится указанное выше ценовое сравнение существующих реалий.

Судя по таким данным и ценам объекта, адвокат среднего уровня может еженедельно покупать по квартире, что разумеется не соответствует действительности и обязательно должно насторожить потенциального покупателя. Вот вам и первый критерий, что называется «всё познаётся в сравнении».

Ну а уж какие картинки, истории, обещания о быстроте оформления и обслуживания предоставляют посредники разных мастей типа маклер, брокер, дилер, пылер-тылер и т.д. и говорить не приходится. И в этом вопросе потенциальные покупатели не учитывают ещё одного главного фактора риска из категории «рисков здравого смысла»: любой посредник заинтересован в первую очередь в своей «марже», которую он получит только в случае совершения сделки.

А уж что вы там купили в такой сделке — его обычно не интересует. Вот вам второй критерий, что называется из категории «думай, кому выгодна спешка».

Остальные риски можно разделить на категории, требующие применения специальных знаний и практики, опыта и возможностей получения и работы с документацией объекта:

1. чисто технические,
   
2. правовые,
   
3. регуляторные,
   
4. договорные,
   
5. оформительные.
   

В этой публикации приведу лишь пару примеров чисто технических рисков (см. категорию 1).

Слышали ли вы о таком понятии как «энергетическое состояние объекта» или например об «U-факторе»? Если не слышали, значит вам вряд ли знакома норма сокращённо обозначаемая как «EnEV» (Energieeinsparverordnung) т.е. Распоряжение об энергосбережении.

Норма регулирует целый ряд обязанностей владельца объекта, которым Вы хотите стать и соответственно возложить их на себя, а именно относительно энергетического состояния, изоляционной экономичности объекта и его соответствии другим вполне конкретным техническим нормам и требованиям. Содержание этого распоряжения обновляется так же регулярно, как и регулярно происходит усовершенствование технических и инженерных достижений в строительной технике.

В обратной пропорциональности таким изменениям норм изменяется требования к ветхим, старым или давно не ремонтированным объектам. Нетрудно догадаться, что владелец с виду вполне приличного объекта, которого изменения закона, что называется «с первого числа» обязывает к миллионным инвестициям попытается скорее избавится от него и скорее всего сделает это по бросовой цене. На такую «удивительно низкую» цену обычно и обращают внимание не сведущие зарубежные покупатели.

Возвращаясь к упомянутому выше т.н. «U-фактору» кратко сообщу, что он определяет степень «теплопотери» строительных компонентов здания, напр. перекрытий, кровли, стен, коммуникационных сооружений и т.д.

А относительно регулярных изменений EnEV следует «обрадовать» потенциальных покупателей, что с 01.01.2015 установлена новая т.н. «граница старости» и «непригодности» котлов отопления. Разумеется как каждая «граница», она влечёт за собой обязанность замены отопительного котла.

При этом абсолютно неважно собрались ли вы покупать сданную в аренду квартиру в многоквартирном доме с таким «устаревшим» котлом или собственный домик для личного пользования. Расходов по обязательной замене не избежать. Разница лишь в том, что владелец квартиры получит лишь часть расходов, а радостный новый владелец новоприобретённого дома «по дешевке» обязан будет нести все расходы.

Для «абсолютных новичков» напомню относительно понятия «котёл» в Германии. В отличие от практики т.н. центрального отопления в советские времена и даже сегодня, когда многоэтажные российские дома снабжаются теплом от т.н. «котельной», от которой прокладывается теплопровод к дому, в Германии в большинстве городских домов в подвалах стоят газовые, масляные или твердотопливные отопительные котлы. Именно о них, их старости, мощности, стоимости обслуживания и замены и идёт речь в вышеуказанном примере.

Таких «обязывающих» к затратным техническим изменениям норм в нововведениях можно насчитать около десятка и не только в EnEV. О том, что существуют ещё постоянно обновляющиеcя нормы например обязывающие владельцев осуществлять регулярную настройку или замену измерительных приборов (согласно EichG), осуществлять лабораторные замеры воды на предмет т.н. легионельных бактерий и т.д. ещё предстоит узнать всем, кто решит стать владельцем того или иного объекта недвижимости.

Остаётся лишь задать вопрос: «Откуда это столько дешёвых объектов вдруг появилось по всей стране, Сеня?». А персонаж известной комедии «Бриллиантовая рука», Семён Семёныч ответил бы просто: «Оттуда!».

В следующих частях публикаций серии «Что движет недвижимость Германии» читайте о правовых (2), регуляторных (3), договорных (4) и оформительных (5) категориях риска при покупке.

Возвращаясь к «сыру» без лишней скромности напомню, что с нашей помощью потенциальный покупатель всегда отличит то на чём этот «сыр» подаётся: на деревяшке с пружинкой или на фарфоре с каёмочкой.
____________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Общение с тем, кого не существует может иметь множество медицинских диагнозов. Особенно тяжким такой недуг можно считать тогда, когда человеку заранее сообщают, что он будет общаться с пустотой и ответов от неё не поступит, но пациент всё же начинает такое общение.

Об одной из областей медицины, которая называется «психо-эпидемиология» человечеству ещё предстоит узнать в будущем, спорить о причинах её возникновения и методах лечения. Однако уже сегодня судебные инстанции, видимо не осознавая того, занимаются явными признаками болезни, которую в будущем назовут «массовая гуглофилия». Одно из таких дел и представляется вниманию моему читателю уже сегодня.

Обращение по мейлу к той или иной компании, к партнёру или иной корпоративной структуре подразумевает, что написанное в обращении будет обработано и на тот или иной текст, набранный человеком, будет получен ответ.

Обязательное же наличие электронного адреса в реквизитах любой корпоративной структуры давно заложено в нормах немецкого права, а именно в § 5 Закона о телекоммуникациях (Telemediengesetz) и об этом уже упоминалось в моих публикациях ранее.

Обработка запросов от потребителей и участников рынка является одной из обязанностей присутствующего в электронном пространстве предпринимателя. Ответственность компании за фактическое наличие предлагаемого вида коммуникации и стало предметом иска Федерального общества потребителей, которое представляло интересы живых людей против компании, а вернее системы, известной в среде пациентов, как «гугл».

Оказавшись в том или ином положении, в котором необходимо напрямую выяснить те или иные вопросы, многие пользователи указанной выше системы по своей наивной человеческой логике смотрели в раздел «Контакты» или «support» и отправляли по указанному там электронному адресу свои вопросы.

Ответом на такой запрос был автоматически генерированный текст общего содержания, типа «Обращаем Ваше внимание на то, что в связи с большим количеством запросов, указанный мейл, на который Вы шлёте Ваш запрос не будет прочитан и обработан».Ожиданию пользователя, который всё же надеялся на этот путь коммуникации, к сожалению, не было конца. Оправданием же и поддержкой служили лишь ссылки на «часто задаваемые вопросы», «вопросы в блоге т.н. «самопомощи», «формуляры для отправки» и т.д.

Обоснование истца, заявившего, что такие «гугольнутые» практики не соответствуют требованию закона о телемедиях (Telemediengesetz) нашло свой отклик в решении Земельного Суда г. Берлин (см. ном акт. 52 O 135/13), который полностью удовлетворил требования иска.

Отдельным пунктом в своих обоснованиях судебная инстанция остановилась на том, что указанные в разделе «контакты» адресные данные, должны, согласно требованиям § 5 Закона о телемедиях, предоставлять пользователю фактический и реальный контакт, а не являться «чёрным ящиком», ведущим предлагаемое общение в никуда.

Относительно возражений по поводу того, что обработать многомиллионные запросы индивидуально практически невозможно, суд заявил, что этого и не требуется, достаточно лишь предоставить реальный, а не генерированный машиной адрес в опции «контакты».

Определения норм закона о телемедиях в § 5, относящихся к понятию «коммуникация» и требования к ней судья счёл вполне понятными и хорошо сформулированными, чтобы любой участник рынка смог их понять и реализовать, указав на это ответчику.

Отправка запроса в никуда и отписка, созданная машиной на вопрос потребителя не являются «коммуникацией» по определению, а значит имеет место прямое нарушение требований закона.

Опровергать тот факт, что законы создаются людьми и для людей, для их деятельности и их коммуникации, в которой предусмотрена ответственность сторон и возможность обсуждения проблем между собой ответчик не стал.

Он общался в зале суда с человеком, а не машиной, работающей по алгоритму, по программе или по каким либо иным предписаниям «от третьего».

О таком раньше говорили:
Omne ignotum pro magnificа est. Omnia orta cadunt. Oleum addere cammo. Omnia vincit amor!
____________________________________________________
О немецком праве на русском: Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948.

О казусных ситуациях с домашними животными, которые вместе с хозяином «пользуются» объектом недвижимости, будь то на правах арендатора, будь то, как «любимая вещь» собственника недвижимости уже говорилось в моих публикациях ранее.

Случаи с лесницами и паркетом, дворами и балконами уже служили декорацией предыдущих прецедентов судебных инстанций по теме «о собаках и котах». Сегодня же речь пойдёт о пользовании лифтом.

С одной стороны, согласно § 13 абз. 2 WEG каждый из владельцев имеет право пользования совместными или общими частями объекта, соблюдая при этом положения §§ 14, 15 WEG. С другой стороны, как известно, согласно § 15 WEG: владельцы квартир в многоквартирном доме могут самостоятельно регулировать пользование т.н. совместными или общими частями объекта недвижимости, доступными каждому из совладельцев.

Такое регулирование обычно содержится в т.н. Порядке Пользования, которое принимается на собрании всеми владельцами совместно. Принятые однажды, положения такого порядка о пользовании тем или иным участком, или частью объекта, которые принимались с соблюдением всех формальных требований к проведению собрания, постановке вопросов, внесению предложений, голосованиям, наличию большинства голосов и т.д. (согл. напр. §§ 21, 15 WEG) становятся обязательными к исполнению и следованию всеми членами сообщества владельцев.

Разумеется и лифт, который находится в доме, также может быть предметом обсуждения и объектом регулирования при принятии тех или иных решений в положениях о Порядке пользования.

В данном случае, в связи с аллергическим заболеванием одного из собственников, (видимо) в виде проявленной солидарности в момент регулирования правил пользования и, с целью его поддержки, собственники приняли давным давно забытое решение.

А решение было в разных статьях этого порядка пользования таким: содержание домашних животных не запрещалось, а запрещался только их «проезд» в лифте, то есть пользование лифтом для «четвероногих».

О наличии Порядка пользования знают разумеется собственники и лишь изредка знают о нём арендаторы и жильцы. Сам порядок пользования, хоть и становится частью договоров аренды и, владелец обязан ознакомить с ним своего арендатора, но такое ознакомление арендатором не всегда соблюдается.

Одним из новых арендаторов, стал владелец большого, тяжёлого породистого «четвероногого друга», а жили они, что называется «под самой черепицей», т.е. на последнем этаже.

Вскоре, управляющей компании пришлось получить от владельца, страдающего аллергией требование о прекращении негативного воздействия на совместную часть объекта, которое обосновывалось указанием на невыполнение одним «сокамерником» и его «арендаторами» положений Правил пользования.

Судебная инстанция занималась рассмотрением типичного в таких случаях вида иска «о прекращении и приостановлении нарушающих действий» (Unterlassungsklage), основанного на уже известной норме § 1004 BGB.

Согласно этой норме, применительно к отношениям владельцев объектов недвижимости в рамках WEG, один владелец может требовать от т.н. нарушителя (Störer) прекращения тех действий, которые ущемляют права собственника на владение той или иной частью совместной собственности (Unterlassung), тем более, если для первого собственника неприменима обязанность мириться или «терпеть» те или иные действия второго (Duldung).

Аргументацию ответчика о недопустимости полного запрета владения животными на объекте суд отклонил тем, что запрет относится лишь к одному из видов «владения» связанного с перемещением с помощью лифта, в то время, как перемещение по лестнице не являлось предметом запрета в положениях правил пользования.

Попытки ответчика подвергнуть сомнению соблюдение формальностей вынесения решения на собрании относительно содержания правил и, как следствие, недействительность самих правил так же не увенчались успехом.

Состояние здоровья 14-летнего «четвероногого», не позволяющее ему без угрозы для собственного здоровья преодолевать многоступенчатую преграду к жилищу своего хозяина (3-й этаж) так же не нашли отклик в сердцах судей.

Подразумевая, что «вещь остаётся вещью» и «владение обязывает», суд отклонил попытки ответчика представить дело в виде «аморального требования» на основе и в рамках §§ 134, 138 BGB.

Таким образом, решение Земельного Суда Карлсруэ (см. ном. акт. 5 S 43/13) удовлетворившее иск собственника о запрете проезда в лифте домашнего животного, подтвердило то многообразие прав и обязанностей «людей владеющих» (habeat sibi), о котором вряд ли можно подробно разъяснить самому предмету владения.

Последний же наверняка непонимающим взглядом будет смотреть: то на привычную дверь лифта, то на лестницу рядом.
_________________________________________________________________

V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Одна из серий моих публикаций о немецком праве на русском, состоящая из 100 статей имела общее название «О чём...».

В наступившем году вниманию моих постоянных читателей, доверителей и интересующихся предлагается продолжение этого формата ознакомления с практическими и иформационно-теоретическими вопросами из различных областей немецкого права в виде серии публикаций с новым общим названием «О том, как....».

Первую часть новой серии публикаций хотелось бы посвятить той категории доверителей, которые в силу различных жизненных обстоятельств не могут нести адвокатские и судебные расходы в предстоящих процессах в Германии, имея при этом шансы на успех или хорошие условия для успешной реализации своих прав.

Процессуальное право Германии предусматривает т.н. «процессуальную помощь» (Prozesskostenhilfe), для малоимущих истцов, которая означает, что в случае её одобрения, все судебные и адвокатские расходы первой инстанции оплачивает судебная казна и истец не платит почти ничего. Его расходы ограничиваются лишь расходами на сам процесс заявления, рассмотрения и предоставления такой помощи.

Предоставление процессуальной помощи — отдельный процесс, который как и любой другой судебный процесс, так же предусматривает возможность оспаривания негативных решений о предоставлении помощи в высшей инстанции.

Инициация такого процесса осуществляется с момента подачи заявления в виде предустмотренного для этого специального ведомственного судебного формуляра-заявления (см. пример в приложении стр.1 из 6 всего формуляра).

Кроме заполнения в формуляре целого ряда личных данных, он предусматривает предоставление в виде приложения к нему массу документов, подтверждающих доходы и расходы заявителя. К таким данным относятся размер жилья и затраты на электроэнергию и отопление, особые расходы по кредитам или на членов семьи, иные особые финансовые нагрузки заявителя, а так же данные наличии сбережений, ценных бумаг, объектов недвижимости, финансовых поступлений от аренд, дивидендов, трудовой самостоятельной и несамостоятельной деятельности и многое другое.

Поскольку даже местные немецкие граждане обращаются за помощью в правильном заполнении такого формуляра-заявления, состоящего из нескольких страниц и содержащего многочисленные правовые понятия, урегулированные нормами различных областей немецкого права, зарубежным заявителям без знания немецкой правовой терминологии, сути требуемых доказательств о финансовых и правовых взаимоотношениях, влияющих на статус и размер доходов и расходов, особенно рекомендуется обращаться за помощью в заполнении такого заявления.

В случае если суд одобрит процессуальную помощь и это будет означать, что адвокатские и судебные издержки в первой инстанции оплачиваются из судебной казны. Выражается такое одобрение в судебном решении по заявлению (), которое выносится либо отдельно, либо в рамках иска, наряду с основными требованиями основного процесса.

Предоставление большого количества документов о заработках, расходах, жилье и т.д. для иностранного малоимущего истца является отдельной статей расходов, т.к. все документы разумеется следует переводить на немецкий язык.

Обычно судебной инстанции достаточно предоставления т.н. «простых переводов» тех или иных прилагаемых документов, сделанных даже русскоговорящими сотрудниками адвокатской канцелярии, без дополнительных расходов на поиск стороннего переводчика и оплаты его услуг. В моей практике я всегда предлагаю известное русскоговорящему доверителю так называемое «одно окно», что означает в данном случае и осуществление перевода документов.

Но следует всегда учитывать то, что суд может затребовать не только перевод документа т.н. «присяжным переводчиком», но и например наличие апостиля на документе из за рубежа. Хотя и в этом случае, «снятие стресса» для доверителя предусмотрено нами тем, что обращение к уже известным нам за годы работы «присяжным переводчикам» даже иногда остаётся для доверителя «незамеченным», а требование суда удовлетворяется в течение нескольких дней.

Независимо от того, будет достигнуто позитивное или негативное решение суда о предоставлении такой помощи – все расходы несет заявитель/истец и в этом заключается риск такого процесса о получении такой помощи.

При отсутствии регулярного заработка выше прожиточного минимума (на сегодня это около 390,- евро) или в случае, если такой минимум не остаётся после вычета всех расходов, предусмотренных в формуляре-заявлении, имеет смысл воспользоваться процессуальной помощью и возложить расходы предстоящего процесса на судебный орган и ответчика.

В некоторый публикациях серии «О чём...» уже упоминалось о т.н. «ступенчатом иске» в процессуальном праве Германии. Именно такая форма иска часто выбирается адвокатом в случае с малоимущим доверителем, который одним из своих требований в таком виде иска ставит требование о предоставлении ему процессуальной помощи.

Экономия в таком случае очевидна: вместо нескольких процессов (с различными требованиями, включая отдельный процесс в предоставлении помощи), инициируется лишь один процесс с основным требованием и несколькими другими.
__________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

О том, что вопросы трудового права обычно задают после наступления проблемного случая, как работодатели, так и уволенные работники, известно каждому практикующему юристу в этой области. Но, всё же бывают исключения и иногда руководитель компании обращается с «профилактическим» вопросом, предвидя в своём коллективе тот или иной конфликт, или просто в рамках повышения уровня своих знаний в трудовом праве.

На этот раз обратился к нам руководитель молодого коллектива, участники которого были активными «жителями» социально-виртуального государства «фейсбукистана» со всеми его свистелками и шумелками, кнопками и лихтариками, бутафорией и прочим детсадовским причандалом.

После долгих историй с присказками и жалобами, как быть или как не бить, как с этим или с тем нам жить, увольнять иль сокращать, суть всех вопросов сводилась разумеется к тому, о чём не пишет ни один закон, но что находится в богатой прецедентной практике.

Основной темой, был вопрос разграничения «фейсбушешных» перепалок и разборок между работниками и правильностью реакции шефа, в реальных трудовых отношениях, на всё происходящее в виртуальном «фейсбукистане» его работников.

Правильный разрыв трудовых отношений, является самым важным компонентом в такого рода вопросах. Вот что следует знать любому руководителю, честь или гордость которого может быть задета работником, вследствие того или иного «фейсбучества». Перед тем, как осуществлять «резкие движения» с разрывом трудовых отношений, многое следует учесть.

Согласно § 626 BGB: любые трудовые отношения могут быть расторгнуты любой из сторон по важной причине и без соблюдения предусмотренного срока для расторжения, если существуют обстоятельства, которые не позволяют расторгающему, при учёте всей конкретной ситуации и при учёте обоюдных интересов сторон, продолжить трудовые отношения на предусмотренный срок или на срок для обычного расторжения договора.

Одна из таких причин может лежать в области утери личного доверия. Основой тому может быть невыполнение тех или иных, признанных прецедентной практикой и нормами трудового права обязанностей работника, например обязанность к учёту интересов работодателя или обязанности оставаться лояльным. О лояльности к работодателю уже шла речь в одной из моих публикаций ранее.

Однако в большинстве случаев, требуется наличие т.н. «предупреждения» (Abmahnung). Именно в вопросах обязательного или не обязательного предоставления письменного предупреждения, следует осведомиться в каждом конкретном случае. Именно эти тонкости и становятся предметом частых судебных разбирательств.

Переходя от «сухой теории» к «сочной практике», в моём анализе для работодателя были приведены несколько прецедентных примеров как с «сочными» высказываниями, повлекшими после себя обоснованное увольнение, так и примеры с сухими действиями в виде молчаливого нажатия кнопки.

Кнопки сегодня бывают разными, от перегрузочных до переЗАгрузочных, от тех, что «нравятся» до тех, которые «тупо давятся». Но последствия их нажатия, как показывает практика, может быть разной. Начнём с приятного, т.е. с кнопки «нравица».

Всем известно, что к любому высказыванию в виртуальном пространстве можно выразить своё мнение путём нажатия «лайка». Само нажатие подтверждает отношение «жмущего» к «высказанному».
Логично? – Да. Именно так и подумал шеф одного из предприятий и принял свое, хоть и обоснованное и логичное, но всё же поспешное решение.

А было всё так: работник участвовал в одном из обсуждений в «фейсбукистане», которое носило явно оскорбительный харктер относительно шефа. Участие было опосредованным, то есть сам оскорбительный контент «грузил» супруг работника, а работник лишь додумался «лайконуть» оскорбительные высказывания.

Увидев работника в списке тех, кто задействовал кнопку «нравица», шеф недолго думая, решил после выяснения подробностей у работника, разорвать трудовые отношения с этим сортудником, который трудился в компании ещё со времён, когда «фейсбукистана» на этой планете не было, а именно более чем 25 лет.

Несмотря на то, что после внутрипроизводственного «разбора полётов», как сама оскорбительная запись, так и её «лайкость» были удалены, последовало расторжение трудового договора с обоснованием потери доверия и отсутствия лояльности к работодателю на основании § 626 BGB.

Обоснование решения трудового суда г.Dessau-Roßlau (см. ном акт. 1 Ca 148/11) сводилось к тому, что в принципе работник действительно не проявил достаточной лояльности к работодателю хотя бы тем, что мог дистанцироваться от высказываний супруга с одной стороны. К тому же активные действия в виде «жму, значит подтверждаю» своё отношение к высказыванию, ведут к явному НЕучёту интересов работодателя, хотя работник обязан учитывать интересы своего работодателя (а на форуме читателями были так же и клиенты компании).

И всё вроде бы сходится и обосновывается с увольнением. Но вот «неувязочка» вышла с поспешностью. Суд отметил, что даже при наличии условий для незамедлительного расторжения трудовых отношений на основании § 626 BGB, письменное предупреждение, в данном случае, было так же обязательным в силу многочисленных иных обстоятельств.

Учитывая тот факт, что работник удалил «всё сказанное» и всё к нему «нажатое кнопкой» и, учитывая многолетнюю лояльность работника к работодателю за всё время до установления «независимости фейсбукистана», предупреждение всё же было необходимым условием для увольнения.

Сослался суд и на другие решения других инстанций, в которых «нажатие кнопки» приравнивалось (разумеется в других обстоятельствах) чуть ли не к «бессознательному инстинкту и эмоционально-мотивированной подражательной функции члена социума… не всегда проявляющего свою индивидуальность… в условиях подавляющего доминирования виртуального окружения».

Напомнил суд и о предназначении письменного предупреждения. К одной из функций предупреждения перед увольнением, относится формирование негативного прогноза относительно невозможности продолжения нормальных отношений, который (прогноз) должен ещё подтвердиться любыми другими нарушениями работника.

Только после такого, уже «реализованного» разрушения доверительных отношений, можно было бы исходить из невозможности их восстановления и продолжения.

Всех, кто дочитал эту статью до конца смею заверить: нажатием на кнопку «нравится» вы не рискуете абсолютно ничем, ну разве что получить благодарность автора и отметить своё отношение к моей уже 100-ой публикации серии «О чём...».
____________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

О том, что смысл существования большинства страхового и банковского сообщества почти никак несвязан ни с моралью, ни с человечностью, ни с уважением и ни с любовью к тем, кто является источником их обогащения, т.е. к людям, всё чаще приходится слышать не только от «обобранных» клиентов этого сообщества. Чем больше знакомишься с судебной практикой в данной теме, тем больше удивляешься изобретательности и находчивости всей системы и её отдельных компонентов.

Одно судебное решение, которое мне пришлось освещать в рамках аналитического обзора, заказанного мне моим «восточным доверителем», привлекло моё внимание и подтверждает вышеуказанный тезис о морали, а точнее о её отсутствии в отдельно взятом случае, а точнее, в большенстве подобных и наверное почти во всех случаях.

Оказывается заработать на чьей то кончине может не только профессиональный могильщик, похоронное бюро или наёмный киллер. «Хотите заработать лучше чем они — у нас есть для Вас кое что...».

Основанный на страховых полисах финансовый продукт вполне респектабельного банка поможет своему клиенту разбогатеть, если кто-то (неважно кто), где-то далеко (не важно где), а ещё лучше много кого-то и где-то просто скончаются, и даже не важно почему. Для получения прибыли по данному «продукту» необходима фиксация самого факта, и чем больше «фактов», тем больше прибыльность продукта.

Ну как Вам такой продукт? Если глаза клиента-покупателя загорелись огненно красным цветом и он «пылающими руками» приобрёл этот финансовый продукт, пообещав, что купит ещё один, знайте – это «наш человек», а вернее «их», как обосновал суд.

Кратко: Вложение своего капитала для приумножения подобным образом и с помощью указанного выше «механизма» на основе синтетического структурного финансово-страхового продукта было признано Земельным Судом Франкфурта от 28.02.2013  «аморальной» сделкой. (ном. акт. 2-10 O 265/12).

Теперь о сути «продукта». Вложение капитала предполагалось в страховые полисы по страхованию жизни граждан самых благополучных островных государств планеты в возрасте от 65 лет и выше, которые по тем или иным причинам пожелали продать свой полис досрочно, что большинством полисов, по определению невозможно.

Следует заметить, что люди пенсионного возраста, которые застраховали свою жизнь с помощью определённого вида т.н. «финансово-накопительного» страхования и с возможностью выплаты суммы к определённому сроку, уже при заключении подобного страхового продукта как бы приняли на себя «обязательство» дожить до момента получения суммы и платили взносы годами, десятилетиями, надеясь на возможность выполнения этого обязательства.

Но та или иная жизненная ситуация заставляет многих «держателей» таких полисов обращаться к «продавцу» с просьбой изыскать возможность досрочной выплаты как бы «накопленного в полисе» или как бы «продажи» самого полиса.

Поскольку подобные жизненные ситуации в последние годы стали не редкостью, желающие создали определённый «слой предложения» на рынке. Так возник т.н. «вторичный рынок» страховых полисов, на котором разумеется «тусуются» всё те же лица, или не те, или их «другие» лица, созданные в виде той или иной корпоративной формы, например под названием «Фонд».

Задачей такого фонда является скупка на «вторичном рынке» такого рода страховых полисов, урегулирование выплат изначальным держателям, обработка тех «поступлений», которые вежливо называется «наступлением страхового случая» и разумеется реализация себя же в виде «финансового продукта» для всех, у кого «огонь в глазах» (см. выше) от приумножения своего капитала в данной форме.

Получается, что чем дольше живут те, кто продал свой полис на вторичном рынке (такому фонду), тем меньше прибыльность такого фонда и тем неприятнее продавцу смотреть в «светящиеся жаром» глаза покупателя-вкладчика в такой фонд, ибо ожидания прибыльности не оправдываются.

Вот и обратился один такой вкладчик с иском, в котором требовалось возмещение ущерба, понесённого им якобы в результате недостаточного финансового предпродажного консультирования о рисках данного продукта.

Как указано в обязательном проспекте к данному финансовому продукту и в годовых отчётах о прибыльности и деятельности фонда, к рискам относится «… потери и убытки вследствие… запоздалого наступления страхового случая (читай: продолжения жизни) застрахованного».

Таким образом суд никак не смог «придраться» к неправильности или недостаточности консультации о продукте или неправильности проспекта. Ведь покупателю должны были быть известными все эти риски, заранее изложенные в проспекте.

Суд аргументировал отклонение иска другим, а именно недействительностью как консультационного договора, так и самой сделки, которые суд счёл «аморальными» согл. § 138 1 BGB, и Art. 1 Aбз. 1 GG со следующим обоснованием.

Успех данного капиталовложения и наличие прибыли напрямую зависит от кончины проживающего в другой стране гражданина, изначального владельца полиса. Следовательно вкладчик и владелец такого капиталовложения и финансового продукта с каждым последующим месяцем, который прожит изначальным владельцем полиса несёт убытки и не заинтересован в продлении жизни множества граждан-продавцов своих полисов из других стран.

Надежда на прибыль для вкладчика такого финансового продукта означает надежду на скорую кончину изначальных владельцев полисов, приобретённых фондом. Таким образом продукт, который поддерживает, стимулирует и обосновывает подобные пожелания и мысли вкладчика, противоречит признанному обществом обычаю, человеколюбию к ближнему и является «аморальным».

То же относится и к договору о финансовой консультации по приобретению и сбыту данного продукта, и отношению между покупателем и продавцом подобного продукта.
При недействительности консультационного договора, соответственно отсутствует и право требования покупателя о компенсации вследствие якобы «недостаточной» или «неверной» консультации по такому продукту.

Остаётся лишь добавить, что в названии фонда уверенно фигурировало слово «Life», что на языке всё тех же благополучных островитян означает «жизнь», которая стала предметом и торга, и продажи, и судебного иска. А сразу после этого слова стояло слово «Trade», означающее «торговлю».
Ну а внизу договора, как это обычно бывает была подпись продавца и покупателя.

Мне вспомнилась большая бочка в уютном ресторанчике-погребке в Лейпциге с названием «Доктор Фауст», на которой кто-то, что-то, когда-то подписывал.

Рекомендую отведать ресторан и внимательно читать, что мы подписываем.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.

Взятка – это получение должностным лицом каких-либо материальных ценностей - предметов, денег или  имущественной выгоды или услуги за действие (бездействие), в интересах взяткодателя, которое это должностное лицо могло или должно было совершить в силу своего служебного положения. Действия по передаче и приёму взятки в большинстве стран противозаконны и подпадают под действие Уголовного кодекса. Так, в Германии наказание за подкуп должностного лица (дачу взятки) предусмотрено §§ 334, 335 (StGB) уголовного кодекса Германии (Bestechung), которые предусматривают наказание за дачу взятки должностному лицу в виде лишения свободы сроком от 3 месяцев до пяти лет; в менее тяжких случаях – лишение свободы сроком до 2 лет или денежный штраф; в особо тяжких случаях – лишение свободы на срок не менее 2 лет, верхняя граница законом не ограничена.

Сотрудничество с героиней нашей очередной  статьи – назовём её Аида – началось несколько лет назад. Аида – состоятельная дама из Азербайджана, имеет в своей стране крупный бизнес и впервые обратилась к нам за помощью по вопросу бизнес иммиграции. Затем мы осуществляли юридическое сопровождение клиентки при покупке недвижимости в Германии, открытии счетов в немецких банках, консультирование при заключении договоров и т.п.  При нашей поддержке и помощи Аида приобрела в Германии понравившуюся ей виллу. Точнее, понравилась ей не сама вилла, а то место, где она располагалась – парк, пруд и другие прелести. Что касается виллы, то она была в полном запустении и нуждалась в восстановлении и, следовательно, в крупных денежных вложениях. Аида открыла счёт в одном из банков и переводила на него деньги из Азербайджана, иногда деньги она привозила наличными. Казалось бы, всё шло прекрасно. Но вдруг, что называется, на ровном месте, возникла совершенно неожиданная проблема. Вот об этой проблеме и её устранении мы и хотим сегодня рассказать нашим читателям.

В один из дней в адвокатскую канцелярию позвонил представитель таможенной службы из города Франкфурт-на-Майне и заявил, что сотрудниками таможенного поста задержана женщина, которая совсем не говорит по-немецки, но ссылается на нашу адвокатскую канцелярию и просит соединить её с адвокатом. Это была Аида. Женщина была очень взволнована и сообщила адвокату, что её задержала таможня за нарушение правил ввоза валюты – она провозила сумму, которая в эквиваленте составляла более 10 тысяч евро. Работники таможни составили несколько протоколов – о чём они, она не знает. Она пытается разъяснить им ситуацию, но они изъяли у неё третью часть ввезённой валюты (примерно, 8 тысяч). Она растеряна и совершенно не знает, что её ожидает дальше. Адвокат предложил клиентке успокоиться и не давать никаких показаний. Затем он попросил её передать трубку работнику таможни.

Следует заметить, что в подобных ситуациях возможности адвоката весьма ограничены – правоохранительные органы в момент задержания правонарушителя должны провести основные следственные действия. Но в такой ситуации задержанный находится в стрессовом состоянии и своими показаниями может только усугубить своё положение. Что может сделать адвокат, находясь на расстоянии в несколько сотен километров от своего клиента? Он может сделать заявление, что с этого самого момента он представляет его интересы, и теперь клиент будет давать показания только в  присутствии своего адвоката и только после того, как адвокат ознакомится с материалами дела. Адвокат заявил ходатайство, подтверждённое затем письменно и направленное в таможенную службу факсимильной связью, о том, чтобы после оформления следствием всех документов его клиентка была отпущена и имела возможность продолжить своё путешествие, а вся переписка и переговоры велись непосредственно с адвокатом. Ходатайство адвоката было удовлетворено, и Аиде позволили выехать в Берлин. Встретившись с адвокатом, она подписала доверенность на право представления её интересов, которую адвокат незамедлительно направил в прокуратуру, куда уже было направлено дело, вместе с ходатайством о предоставлении материалов дела.

По мере поступления документов из прокуратуры начала проясняться картина произошедшего с клиенткой. В отношении неё было возбуждено 2 уголовных дела по факту отмывания денег в двух городах (!), 1 административное дело по факту нарушения таможенных правил ввоза валюты и ещё одно уголовное дело по факту дачи взятки должностному лицу при исполнении им своих служебных обязанностей  (!!!). Такого поворота адвокат никак не ожидал. Следует отметить, что в уголовном кодексе Германии предложение дать взятку должностному лицу считается оконченным преступлением и квалифицируется так же, как и дача взятки – подкуп должностного лица. Наказание за попытку дачи взятки установлено также § 334 уголовного кодекса Германии - лишение свободы сроком от 3 месяцев до пяти лет.

Перед адвокатом стояла непростая задача – учитывая возраст клиентки (а ей на тот момент было 65), её психическое состояние из-за возникшей проблемы - преподнести ей положение дел весьма деликатно и обсудить стратегию её защиты. Это у него получилось, и Аида полностью согласилась с дальнейшими действиями своего защитника. А план его действий состоял в том, чтобы на первом этапе урегулировать проблемы в отношении двух первых уголовных дел по обвинению клиентки в незаконном отмывании денег и в отношении административного дела о нарушении правил ввоза валюты. Второй этап – решение главной проблемы – дача взятки должностному лицу. И при работе по этому делу у клиентки не должно быть других «грехов».

По факту обвинения в отмывании денег адвокат подготовил и направил в прокуратуру 2 ходатайства о прекращении уголовных дел в отношении его клиентки в связи с отсутствием в её действиях состава преступления. В обосновании к ходатайствам адвокат указал, что его клиентка имеет в Республике Азербайджан успешный бизнес, плюс к этому после смерти мужа она получила  наследство. Кроме того, она имеет недвижимость в Азербайджане, которую  сдаёт в аренду, получая от этого хороший доход. Т.е. клиентка имеет достаточно денежных средств, полученных и получаемых ею легально. К ходатайствам были приложены соответствующие документы, подтверждающие легальность происхождения денежных средств, которые она ввозила с собой на территорию Германии для внесения их на свой депозитный счёт в банке, а также их целевое назначение – восстановление и ремонт жилого дома, законным собственником которого она является. После рассмотрения ходатайств адвоката и обоснования к ним, прокуратура закрыла возбуждённые в отношении Аиды уголовные дела по факту отмывания денег в связи с отсутствием в её действиях состава преступления.

Следующий шаг – административное дело по факту нарушения правил ввоза валюты. Здесь следует напомнить нашим читателям о правилах ввоза  валюты в Германии. Ввозимые  денежные средства в сумме 10 тысяч евро и более подлежат обязательному декларированию. В случае нарушения этого правила, таможенные органы изымают определённый процент от ввозимой суммы в качестве залога. Размер изымаемого процента зависит от формы нарушения. К примеру, действия могут быть квалифицированы как умышленное недекларирование ввозимой суммы или как халатность (небрежность). При этом в случае умышленного недекларирования ввозимых денежных средств, подлежащих декларированию, штраф может составить до 50%  ввозимой суммы. И не имеет значения, забыл ли человек задекларировать деньги или не сделал этого по незнанию. Например, едет человек в составе семьи, но все деньги, превышающие сумму в 10 тысяч евро, находятся у него – он рассматривается, как правонарушитель. В нашей истории клиенткой было заявлено, что у неё менее 10 тысяч евро. Но когда представитель таможни предложил ей показать дамскую сумочку, обнаружилось, что в сумочке  находится ещё значительная сумма денег, состоящая из разных купюр – евро, доллары, азербайджанские манаты. Общая сумма в эквиваленте составляла более 25 тысяч евро. Задача адвоката состояла в том, чтобы снять с клиентки обвинение в умышленном недекларировании ввозимой валюты, переквалифицировав его на небрежность. Это позволило бы значительно снизить размер штрафа. В своём ходатайстве в главное таможенное Управление города Франкфурта – на - Майне адвокат указал на состояние здоровья клиентки в тот момент: перед поездкой в Германию она прошла в Азербайджане диагностирование, в результате которого было выявлено наличие опухоли в её голове. Она прибыла в Германию с целью прохождения дополнительного обследования, которое должно либо подтвердить установленный ей диагноз, либо исключить его. В связи с этим женщина находилась в очень подавленном состоянии. К ходатайству адвоката были приложены медицинские документы. Далее адвокат указал, что на отсутствие умысла указывает и тот факт, что его клиентка не пыталась спрятать деньги – они лежали в её дамской сумочке, что позволило работникам таможенной службы сразу же их обнаружить. Это обстоятельство позволяет сделать вывод, что недекларирование ею денежных средств  произошло по небрежности.

Принятое главным таможенным Управлением решение очень порадовало адвоката и его клиентку – сумма штрафа была снижена с 8 тысяч евро до 2 тысяч. В своём обосновании Управление указало следующее: по результатам рассмотрения административного дела установлено, что недекларирование денежных средств произошло по небрежности, а не в форме умысла. Т.е. государственный орган при вынесении своего решения последовал аргументации адвоката. И это была ещё одна победа. Чтобы застраховаться от пересмотра принятого решения, адвокат, посоветовавшись с клиенткой и получив её согласие, отказался от обжалования штрафа в размере 2 тысяч и попросил главное таможенное Управление дать подтверждение, что вынесенное им решение вступит в установленные сроки в законную силу. И такое подтверждение  было получено.

Теперь была возможность полностью сконцентрироваться на главном и более серьёзном обвинении, предъявляемом Аиде.  Но об этом мы расскажем нашим читателям в следующем номере нашей газеты.

(продолжение следует)

Мир стал хрупким, в воздухе витает тревога и беспокойство, у политиков во всём мире появилось занятие - государства вводят друг против друга санкции, от которых, в первую очередь, страдает простые граждане и предприниматели. И в такой ситуации меняются отношения между иностранными партнёрами. Своей статьёй мы хотим обратиться к предпринимателям, руководителям фирм, предприятий и владельцам бизнеса из России – если у Вас, в свете происходящих в мире событий, возникли проблемы с Вашими иностранными коллегами, скажем, из Германии, не бойтесь предъявлять требования к недобросовестным партнёрам; Закон и профессиональный адвокат всегда будут защищать Ваши интересы.

Быть может, это сказано несколько пафосно, но совершенно соответствует действительности. Наша очередная статья об ещё одном успешно завершённом деле – наглядный тому пример.

В октябре 2013 года в нашу адвокатскую канцелярию через наш сайт в интернете обратился представитель российской фирмы (ООО) (в дальнейшем будем называть её Заказчик) со следующей проблемой. В начале 2013 года Заказчик заключил договор с одной из немецких компаний (GmbH) (в дальнейшем будем называть её Посредник). Вначале между сторонами велись переговоры, были достигнуты договорённости по всем пунктам, а затем подписан договор. Суть договорённости состояла в следующем: Посредник от имени Заказчика заключает договор с заводом-изготовителем в Германии (в дальнейшем будем называть его Изготовитель) на изготовление и поставку фрезерного станка  для обработки металлических и других заготовок и инструментов к нему. Между сторонами были оговорены особенности изделия, сроки изготовления, сроки оплаты и передачи изделия Посреднику, которым выступала немецкая компания, а также условия и сроки транспортировки и передачи изделия Заказчику. Со слов представителя Заказчика, свои обязанности они выполнили – оплата была произведена полностью в несколько траншей и в установленные сроки. Однако, срок поставки товара, указанный в договоре, прошёл, но изделие им так и не поступило. Они несколько раз напоминали Посреднику о необходимости выполнить условия договора, но в ответ получали только обещания. И теперь они решили обратиться за помощью к адвокату.

Получив от клиента первую информацию, адвокат обсудил с ним в общих чертах возможности решения проблемы, наметил стратегию ведения дела. Затем попросил клиента представить нам всю имеющеюся у них информацию и документы, касающиеся данного дела: договоры, дополнительные соглашения об изменении условий договора (при их наличии), подтверждения производимых оплат, всю переписку между сторонами, которая велась в ходе реализации договора и соглашений.

Здесь хочется обратить внимание читателя на те особенности, которые имеют место в подобных делах. Дело в том, что гражданское законодательство различных государств имеет отличия в содержании своих  норм. А потому у клиентов – предпринимателей из России – понимание норм немецкого законодательства несколько иное, чем, скажем, у предпринимателей в Германии. К примеру, в соответствии с гражданско-процессуальным законодательством как РФ, так и ФРГ, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. В соответствии с ГПК РФ доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств. В отличие от этой нормы, суд в Германии никакого содействия в собирании доказательств не оказывает – дело рассматривается на основании тех доказательств, которые представлены сторонами. Кроме того, такой вид доказательств, как свидетельские показания, в случаях, когда речь о взыскании долгов и необходимо представить финансовые документы,   разумеется, свидетельские показания не могут заменить письменных доказательств, которые будут оценены судом гораздо выше по своей весомости и значительности.

В ходе работы по делу у нас постоянно возникала проблема – на наши просьбы предоставить все имеющиеся по делу документы и информацию, наш клиент, скажем так, сам «дозировал», что следует знать адвокату, а без чего он может и обойтись. Хотим пояснить читателю, что такое отношение клиента ведёт к искажённому представлению ситуации адвокатом, а, в конечном итоге, приводит к негативным последствиям для самого клиента. Поэтому мы постоянно подчёркиваем в своих статьях, что успех в выполнении порученного клиентом дела во многом зависит от доверительных отношений между клиентом и адвокатом, а также от неукоснительного исполнения клиентом всех просьб адвоката.

Но вернёмся к нашей истории. Нам приходилось постоянно напоминать клиенту о предоставлении того или иного доказательства, просить дать пояснения то по одному, то по другому документу, так как в представленных им документах было очень много противоречий. К примеру, клиент представил нам несколько вариантов договоров на различные суммы – 138 тыс. евро, 143 тыс. евро, 160 тыс. евро, 190 тыс. евро. Для того, чтобы выдвигать какие-либо требования, адвокату необходимо проделать колоссальную работу, чтобы не совершить правовой или процессуальной ошибки, т.е. не выдвинуть требования, которые не подтверждены доказательствами, либо в отношении которых доказательств не достаточно, чтобы застраховать своего клиента от проигрыша. Одной из правовых сложностей в работе по делу клиента являлось то обстоятельство, что два первых платежа, со слов клиента, были произведены не напрямую со счёта российской фирмы на счёт немецкой компании, а через оффшорную компанию. Вторая сложность, которая «всплыла» в ходе работы по делу – первоначальным партнёром-посредником с немецкой стороны являлся предприниматель, который впоследствии создал коммерческую компанию, и обязательства по договору перешли уже к юридическому лицу. Нам было необходимо проследить хронологическую цепочку и процессуально доказать правопреемство. В связи с этим нами велась длительная переписка с клиентом – приходилось неоднократно просить его представить тот или иной документ, ту или иную информацию и доказательства.

Наконец, юридический анализ был завершён, учтены все пожелания клиента, и адвокат мог приступить к следующему шагу в своей работе. Им было подготовлено и направлено письмо-требование Посреднику о передаче в установленные нами сроки изделия, которое является предметом договора, заключенного между сторонами. Ответа от Посредника не последовало. Адвокат связался с клиентом и предложил ему выйти непосредственно на Изготовителя – в конечном итоге, денежные средства, которые наш клиент переводил Посреднику, последний должен был перевести Изготовителю. Получив согласие клиента, адвокат направил письмо Изготовителю изделия с целью выяснить информацию о выполнении заказа нашего клиента. В письме адвокат подробно изложил хронологию всех действий, предпринятых нашим клиентом, и просил Изготовителя дать нам ответ о причинах задержки поставки изделия. Ответ Изготовителя, мягко говоря, обескуражил и адвоката, и клиента – Изготовитель сообщил, что изделие было им изготовлено своевременно и подготовлено к отправке в срок, указанный в договоре – к июню 2013 года. Однако, передача изделия не произошла, так как Посредником не была произведена большая часть оплаты. Точнее – он оплатил всего 60 тыс. евро вместо 148 тысяч, перечисленных ему Заказчиком. Изготовитель готов передать изделие непосредственно Заказчику в любое время при условии полной оплаты его стоимости и дополнительных затрат, которые возникли у Изготовителя в связи с хранением изделия на складе.

О полученном ответе адвокат сообщил своему клиенту. На это клиент ответил, что хочет сам ещё раз поговорить с Посредником. Клиент написал Посреднику, тот ему ответил. Между ними завязалась переписка. Потом клиент представил эту переписку адвокату – Посредник уверял его, что свои обязательства он выполнил и перевёл Изготовителю все деньги, полученные от нашего клиента. В качестве доказательства он направил нашему клиенту банковские выписки о переводе денег Изготовителю. «Общение» между нашим клиентом и его Посредником длилось несколько месяцев – мы охарактеризовали это как умышленное затягивание со стороны Посредника стадии переговоров.

Получив информацию и документы от клиента, адвокат вновь обратился к Изготовителю – следовало выяснить, кто же из них говорит неправду. После получения ответа Изготовителя о том, что он не получал денег от Посредника за изготовление станка, адвокат предложил ему дать нам письменное подтверждение о том, что Посредник не выполнил своих обязательств по договору. Изготовитель дал письменное подтверждение. Адвокат понимал, что Посредник вводит нас в заблуждение и пытается уйти от ответственности. Он обсудил ситуацию с клиентом, и было принято решение заключить договор поставки станка напрямую с Изготовителем. Однако здесь было одно «но»: для реализации этого плана нужно было получить согласие не только Изготовителя, но и Посредника. На предложение адвоката о заключении договора напрямую Изготовитель согласился сразу – он был заинтересован в реализации изделия. Мы подготовили проект договора и направили его Изготовителю. Он дополнил договор своими условиями, с которыми мы были вполне согласны. Проект договора мы направили Посреднику с просьбой переуступить право требования нашему клиенту и ходатайствовать перед Изготовителем о зачёте перечисленных ему денежных средств, в размере 60 тыс. евро (единственная, подтверждённая документально, сумма). Однако, наше предложение Посредник вновь оставил без ответа. Нам было ясно, что он, просто-напросто, решил присвоить себе денежные средства в размере 148 тыс. евро (стоимость станка) – плюс свои проценты за посредничество, видимо решив, что в шумихе, которая сейчас идёт вокруг России, ему всё сойдёт с рук.

Адвокат пояснил клиенту, что другого выхода нет – остаётся только решать проблему в судебном порядке.  Получив согласие клиента, адвокат направил Посреднику уведомление о расторжении нашим клиентом договора в одностороннем порядке и подготовил исковое заявление в суд первой инстанции в Германии. В иске адвокат требовал взыскать с ответчика – с компании-посредника – 148 тыс. евро – стоимость станка, проценты за просрочку договора, начиная с марта 2013 года – всего 8 пунктов, и возложить на ответчика возмещение судебных расходов.

О ходе судебного разбирательства мы расскажем читателям в следующем номере нашей газеты. Мы умышленно так подробно излагаем обстоятельства этого дела, чтобы обратить внимание наших читателей на то, как важно для адвоката доверие его клиента, и какую роль играют в судебном процессе вовремя представленные письменные доказательства.

(продолжение следует)

В одной из своих статей на страницах газеты «Закон и люди» мы уже рассказывали нашим читателям о предоставлении вида на жительство в Германии на основании § 21 Abs. 5 Закона Германии «О пребывании, трудовой деятельности и интеграции иностранных граждан в ФРГ» (Aufenthaltsgesetz). Напомним, что в соответствии с указанной нормой вид на жительство в Германии может быть предоставлен иностранцам, деятельность которых классифицируется в Германии как свободные профессии. К таким профессиям, к примеру, относятся адвокаты, налоговые советники, архитекторы, врачи, инженеры, стоматологи, переводчики, аудиторы, люди творческих профессий, журналисты, специалисты в области народной медицины и т.д.. Все эти виды профессий предполагают наличие высшего образования. Претенденту на получение вида на жительство по этому основанию нет необходимости создавать рабочие места, делать инвестиции, иметь первоначальный капитал и т.п..

К нам в адвокатскую канцелярию обратился наш коллега из России – назовём его Юрий. Как мы уже сказали, Юрий – адвокат, специализируется в вопросах морского и судоходного  права, т.е. занимается предоставляем консультаций и помощи юридическим лицам в осуществлении коммерческой судоходной деятельности - регистрация судов, составление договоров фрахтования судов, договоров купли-продажи судов, а так же консультирование в вопросах финансирования деятельности компаний, судостроения и страхования. Решив расширить круг своей деятельности и выйти на уровень международного морского права, Юрий обратился к нам с просьбой помочь ему получить в Германии практику и вид на жительство.

Побеседовав с клиентом, адвокат предложил ему программу действий. В первую очередь – это сбор необходимых документов и подготовка бизнес-плана – адвокат предоставил клиенту перечень документов.  Далее, его необходимо зарегистрировать в одной из адвокатских палат Германии в качестве поверенного по российскому праву. Для этого нужно  определиться, в каком регионе Германии могут заинтересоваться видом его деятельности – специализация-то у него очень специфическая. Т.е. найти применение ей можно только в тех регионах, которые граничат с морем. Клиенту было предложено два региона: земля Шлезвиг-Гольштейн и свободный город Гамбург. Обсудив все нюансы и перспективы, остановились на городе Гамбурге.

Получив от клиента все необходимые документы, мы подготовили и направили в адвокатскую палату Гамбурга заявление от имени клиента о его регистрации в адвокатской палате в качестве поверенного по российскому праву. В своём обосновании мы указали на то, что наш клиент является адвокатом в Российской Федерации, его деятельность – морское и судоходное право. Привели свои доводы в пользу реализации его знаний и опыта в этой области на территории Германии. Стоит напомнить читателям, что, несмотря на норму закона об адвокатской деятельности, которая предусматривает принятие в члены палаты адвокатов - коллег из других государств в качестве поверенных, такие случаи в практике не часты. Кроме того, среди наших соотечественников, постоянно проживающих в Германии, имеющих второе немецкое гражданство либо вид на жительство, немало юристов, которые, при выполнении некоторых условий, также могут зарегистрироваться в палате адвокатов, в качестве поверенных по российскому праву. А потому, необходимо было достаточно веско обосновать руководителям палаты адвокатов необходимость такого членства именно для нашего клиента. Также адвокат указал, что в настоящее время нами решается вопрос о предоставлении нашему клиенту вида на жительство. После рассмотрения обоснования адвоката, клиенту было выдано разрешение на осуществление его деятельности и допуск к работе в качестве поверенного по российскому праву. Он был зарегистрирован в палате адвокатов.

За это время нами был подготовлен бизнес-план, и мы подошли к решению основной задачи – подаче заявления в немецкое представительство в стране проживания клиента о предоставлении ему вида на жительство в Германии по основаниям, установленным § 21 абзац 5 Закона Германии «О пребывании, трудовой деятельности и интеграции иностранных граждан в ФРГ». Подготовив клиента к беседе с чиновниками в Посольстве Германии в России, адвокат подал от его имени заявление в представительство Германии в России. Адвокат вёл интенсивную переписку и телефонные переговоры с чиновниками, давал многочисленные пояснения в отношении прошения клиента и старался, по - возможности, ускорить процесс рассмотрения заявления.
Наконец, согласие ведомства по делам иностранцев на въезд в Германию с целью осуществления своей деятельности и получения вида на жительство было получено и  направлено в немецкое представительство в России. Немецким представительством Юрию была выдана виза для въезда в Германию и получения вида на жительства по основаниям, предусмотренным параграфом 21 закона Германии «О пребывании, трудовой деятельности и интеграции иностранных граждан в ФРГ» (AufenthG).  После прибытия клиента в Германию мы  предоставляли клиенту юридическое сопровождение при решении организационных вопросов - регистрации по месту его будущего проживания, заключении медицинской страховки, подаче заявление в налоговый орган, предоставлении сведений в палату адвокатов о его присутствии и т.д. и т.п..

В заключении хочется еще раз подчеркнуть, что наши соотечественники - обладатели, так называемых, свободных профессий, имеют реальные возможности для интеграции и получения вида на жительство в Германии. Особенности той или иной профессии, разумеется, должны учитываться -  необходимость лицензии, подтверждение диплома или специальности, необходимость в таких специалистах в определенном регионе Германии и т.д. Но у нас в решении подобных вопросов уже имеется определённая практика, которая позволяет нам избежать ошибок и гарантировать клиенту положительный исход дела.

Всеправа защищены. При копировании и републикации статьи ссылка на первоисточник обязательна.

До чего может довести т.н. «фейс-бучество» в соцальных сетях показывает ещё один пример из судебной практики. На этот раз прямая угроза, высказанная в «социальной картотеке», с выражениями явно носящими описательный характер насильственных действий для конкретного лица, нашла свой отклик в решении Высшего Земельного Суда г. Хамм (см. ном. акт. 2 UF 254/12).

За угрозы для жизни, в переписке-перепалке между реальными гражданами в виртуальной «стране-фейсбукии» применился закон, о котором не знают многие даже очень реальные граждане в реальной жизни, за исключением юристов со специализацией в семейном праве. Называется он что-то вроде «Закон о Защите от Насилия» Gewaltschutzgesetz (GewSchG) и является грозным инструментом, обычно в работе семейного адвоката в экстренных случаях.

А теперь и угрожающему в виртуальном пространстве ответчику было вынесен реальный запрет на установление любого контакта с истцом, включая контакт посредством электронной переписки, в «соц.-чертях» и запрет на приближение к месту жительства истца более чем на 100 метров.

Ах, да: расходы по делу для ответчика были так же абсолютно реальными.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.

Продолжая тему немецкого трудового права, поднятую в Части 95 серии «О чём...» и, выполняя данное мной обещание моему читателю, расскажу и о случаях судебной практики, которые иллюстрируют неожиданное участие других фигурантов трудовых отношений, кроме как шеф – работник. Иногда фигурантом может стать и государственное ведомство, и даже в роли «ответчика».

Огромное количество частно-практикующих и предпринимательски занятых слоёв населения, включая носителей т.н. «свободных профессий», уже давно привыкли к тем или иным поощрительным возможностям, которые им предлагает государство или к другим видам и мерам поддержки предпринимательства таких «слоёв».

Как известно, многие расходные статьи своей деятельности данная категория предпринимателей может учитывать в своих финансовых отчётах, уменьшая тем самым баланс «дохода-расхода» своего предпринимательства и соответственно снижать налоговую нагрузку.

От расходов на содержание бюро, до профессиональной литературы, от расходов на транспорт, до «спецодежды», от услуг ремонта техники, до курсов повышения квалификации – всё можно казалось бы «списать» в статью расхода при финансовой отчётности. И всё казалось бы логичным, если предприниматель имеет средства оплачивать такие свои расходы, обозначая их впоследствии как «производственная необходимость» и, если речь идёт о налогах.

Зеркальным отражением учтённой «расходной статьи», для списания в годовой отчётности перед налогово-финансовым ведомством, можно считать и другой вид государственной поддержки тех предпринимателей, у которых в результате предпринимательства не остаётся даже т.н. «прожиточного минимума».

Этим «отражением реальности» в предпринимательстве занимается иное ведомство, то есть не финансовое и не налоговое, так как до оплаты налогов в таких случаях вообще не доходит. Но нет, такое ведомство не называется «зазеркалье»...

Как ни странно, но на помощь такому предпринимателю приходит то же ведомство, которое обеспечивает самых малоимущих получателей пособий, безработных и даже беженцев.

Предпринимателю следует лишь оформить «дополнительную потребность» и вот, глядь, ему эту потребность уже удовлетворили в виде денежного перевода. Ну, чтобы не только на предпринимательство хватило, но и на жизнь вообще, например на языковые курсы или на новый портфель.

Но, иногда у таких «бюджетных предпринимателей» теряется чувство реальности и ведомство вынуждено им отказать. «Судиться! Непременно судиться и расходы возложить на них же, на отказавших» — первая идея такого предпринимателя, выработанная у многих до инстинкта.

Ответственным местом такого вида судопроизводства, против отказавшего в «доплате» ведомства является в Германии разумеется т.н. «социальный суд». И действительно, ведь обделили, отказали, — совсем не социальный бизнес получается.

В одном из таких процессов речь шла о предпринимателе-преподавателе Йоги, который практикует восточную культуру «Аюрведы». Исходя из того, что «Восток – дело тонкое», преподаватель решил повысить свою квалификацию прямо на месте, ну, то есть на востоке, а именно на Шри Ланке.

Работа есть работа. Целых семь недель на Шри Ланке, на «аюрведическом» курорте, включая перелёт туда и обратно – всё должно было оплатить, по мнению предпринимателя, «социальное» ведомство. А оно отказало. Иск в социальный суд г.Берлин остался так же безуспешным.

Согласно аргументации, отклоняющей «заявленную истцом потребность», которую не удовлетворил «ответчик», «… производственные расходы предпринимателя должны быть ограничены экономически обоснованной необходимостью...», которые в случае семинедельного «повышения квалификации» на курорте Шри Ланки скорее таковыми не являются (см. ном акт. S 157 AS 16471/12).

Настоятельная аргументация истца о «необходимости» повышения своей квалификации в данной области, несмотря на размер расходов, не нашла поддержки у председательствующего и его не убедила.

Вспоминая «попугая Кешу» и его вечный вопрос «… а Вы не были на Таити?»



будет вполне понятно, почему Кеша остался без зрителей, аплодисментов и банана в дождливую погоду: он либо слишком много смотрел телевизор, либо просто заврался.
_________________________________________________________________

V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

34. Групповое фото корпоративного коллектива в интернете и право на улыбку после увольнения: "Внимание, улыбаемся, но птички не будет — уволили".



Так можно охарактеризовать одно из последних решений Верховного трудового Суда Германии, которое охватывает целый спектр прав, как конституционные права работодателя так и работника (1, I GG), как права на собственное изображение (§ 22 KuG), так и право отзыва данных ранее волеизъявлений (§ 242 BGB, §§ 1004, 823).

Ситуация казалось бы проста и типична для любого коллектива компании с присутствием на собственном интернет-портале:

Работодатель разместил групповое фото на корпоративной странице. Один из работников был впоследствии уволен. Договор о расторжении трудовых отношений с ним предусматривает и закрепляет согласие сторон об отсутствии взаимных претензий.

И вдруг, бывший сотрудник отзывает данное ранее согласие на использование своего имиджа на портале компании и выдвигает аж два требования:
1) убрать фото из общественного доступа и 2) выплатить компенсацию за висящее до сих пор групповое фото на странице корпорации с его участием, после расторжения трудовых отношений.

Предыдущие инстанции отклонили требования и дело рассмотрел Верховный Трудовой Суд (номер актов 8 AZN 289/13). Несмотря на довольно убедительную аргументацию требующего, основанную на целом ряде норм, включая личностные права на собственное изображение и его использование в общественном доступе по средствам интернета, суд решил:

— данное работником добровольное согласие на использование его имиджа в групповом фото компании действует и после окончания трудовых отношений;

— если на фото сотрудник не выделен особо и фото используется сугубо в иллюстративных целях, то отзыв данного согласия лишён оснований,

— своевременное и письменное уведомление работников компании о «добровольности» участия в «фотосессии» и описание целей использования результатов ДО съёмок — достаточно для соблюдения работодателем принципов правомерного пользования чужим имиджем.

Улыбайтесь, а птичку всё же жалко…

____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.

Исходный вопрос.
Приветствую вас. Меня интересует такой вопрос. У меня в родословной есть иностранцы, у которых лежит большая сумма денег на заграничном счету в Европе, но так как я не прямой наследник, и мой род не раз менял фамилию, могу ли я рассчитывать на получение денег с того счета? И как вообще начать дело по праву на наследство и кто этим занимается? Заранее спасибо......

Первый ответ
Ваш вопрос с законодательством связан лишь косвенно и подразумевает Ваши активные действия в области наследственного права.

Получение денег со счёта будет зависть от следующих факторов:

1. Наличие переведённых и заверенных документов позволяющих без перерывов проследить родственную сязь «того» родственника и Вас.

2. Так как «автоматизма» в банковском деле относительно распределения средств для наследников  быть не может Вам нужно уполномочить адвокатское бюро в городе нахождения счёта (или проживания оставившего наследство) с задачей выяснения «на месте» наличия прямых, косвенных и других линий от «того» владельца счёта существующих в той стране Европы. При выяснении (в лучшем случае), что таких наследников нет, этот адвокат будет доказывать банку (с использованием результатов своих «Розысков» и с Вашими документами) Ваше наследственное право на деньги.

3. Если речь идёт о Германии, то в зависимости от земли и банка, существуют сроки, в которые право получения наследства переходит из-за отсутствия наследников, то есть собственность на денежные средства переходят к государству. Так что это нужно выяснить и поторопиться.
Процессуально в наследственном праве Германии предполагаются действия наследственного суда (Nachlassgericht), который проводит расследование родственных линий или назначает т.н. «управленца наследством» при наличии таковых для дальнейшей коммуникации и распределения и особенно при наличии завещаний там же хранящихся.

В случае если на наследство претендуют другие наследники, имеет смысл дать доверенность тому же адвокату на преставление Ваших интересов по определению обязательной или другой части наследства в наследственном суде.

Разумеется Вам разъяснят об основных понятиях немецкого наследственного права, таких как "ранг наследника", "размер долей", "обязательная доля", "сообщество наследников", "наследственное удостоверение" и т.д.

Кроме того, Вам следуеть помнить, что наследство в Германии облагается налогом. Об этом так же Вам необходимо подробно проконсультироваться перед любыми правовыми действиями.

О немецком наследственном праве подробнее с общей информацией и примерами можно ознакомиться в Частях 47, 48, 49 и 50 моей серии статей "О чём..." в моём блоге здесь:

• http://s-quo.com/club/club.php/user/3...-germania/
  
• http://s-quo.com/club/club.php/user/3...-germania/
  
• http://s-quo.com/club/club.php/user/3...r-germany/
  
• http://s-quo.com/club/club.php/user/36/blog/nasledniku-v-germanii/
  
  

_______________________________________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.

61. Продолжая тему о «базаре», в разных Федеральных Землях существуют разные требования к нему. Чтобы подать иск и привлечь к ответственности за оскорбление, оно должно быть хотябы «озвучено» оскорбляющим, недостаточно если оно будет просто «офейсбучено».

Такой вывод можно следать после ознакомления с ещё одним решением суда относительно разнообразных функций указанной «электронно-добровольной картотеки».

До сути разбирательства дело так и не дошло, т.к. Земельный Суда Ольденбург (см. ном. акт. 5 T 529/12) отклонил иск и сосредоточился на процессуальном вопросе допустимости иска о нанесении оскорбления вообще, хотя само наличие оскорбления неподвергалось сомнению.

Но вот согласно Закону Нижней Саксонии об обязательном внесудебном регулировании споров в мировом суде, иск в судебную инстанцию возможен только после безрезультатного проведения такой досудебной «медиации-улаживания», предусмотренным данным законом федеральной Земли.

Интересным так же была следующая аргументация суда: Согласно закону подача иска об оскорблении возможна в случае если например оскорбление нанесено в прессе или на радио. Но «среда» в которой было озвучено оскорбление в данном случае неявляется ни прессой, ни радио, ни другим подпадающим под действие данного закона средством массовой информации.

Более того, суд прямо заявил, что подобным «ресурсам» недостаточно «...общественного веса...» и размещаемые там  содержания недостаточно соответствуют редакционно-журналистскому уровню для их квалификации в той или иной трактовке закона.

Переводя данную аргументацию с судебно-юридического языка на человеческий: «базар есть базар», т.е. оскорбления там слишком типичны и малозначимы для того, что бы ими занимался суд.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.  

60.  Один из многих прецедентных случаев, который относится к пользователям социальной сети типа «мордобук», указывает на ошибку, которую в народе можно было бы охарактеризовать одной фразой: «Следи за базаром».

Пользователь, которая была неприятно удивлена размером адвокатских и судебных расходов на свой бракоразводный процесс написала в чате: «3.500 евро за этот дурацкий развод, думаю что заказной киллер обошёлся бы мне дешевле.»  

Бывший супруг отреагировал на подобное заявление судебным иском, суть которого состояла в преследовании и компенсации расходов за оскорбление. В результате, к указанным выше расходам на развод, пользователю, открыто высказавшему свой гнев, пришлось оплатить ещё адвокатские и судебные расходы в процессе «об оскорблении». (см. Решение Окружного Суда Bergisch Gladbach, ном. акт. 60 C 37/11).

____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.  

Как  утверждает статистика, в Германии более трёх миллионов семей хотя бы частично являются получателями государственного пособия по безработице. Немецкое государство не оставляет своих жителей без куска хлеба и без крыши над головой. Но оно правомерно требует, чтобы каждый получатель государственного пособия искал себе работу и обеспечивал себя самостоятельно. В Германии, как и в любой другой стране, наёмные работники делятся на две категории – рабочие (Arbeiter) и служащие (Angestellte, Beamte).  За выполненную работу рабочие получают заработную плату (Arbeitslohn), а служащий – жалованье (Besoldung) или оклад (Gehalt). Обычно между работником и работодателем заключается письменный трудовой договор, который  устанавливает их взаимные права и обязанности, т.е. соглашение, в соответствии с которым работник обязуется лично выполнять работу по определённой должности, соответствующей его квалификации, а работодатель обязуется предоставлять работнику работу, обеспечивать условия труда, своевременно выплачивать заработную плату.

В нашу адвокатскую канцелярию обратился молодой человек – назовём его Егор – и попросил оказать ему помощь по взысканию заработной платы с его работодателя. В беседе с адвокатом Егор рассказал, что он долгое время не работал и являлся получателем социального пособия - ALG-II. Он искал работу самостоятельно и по рекомендациям ведомства по вопросам занятости (Arbeitsamt). И вот, наконец, ему повезло (так посчитал Егор) – ему предложили работу в одной фирме. В его обязанности входило следить за поступлением и отправкой товаров. Но для получения этой должности он должен был пройти курс обучения - учёбу оплатило ведомства по вопросам занятости. Но как оказалось, Егор рано радовался – с первых же дней у него начались разногласия с работодателем. У того были постоянные претензии к Егору – не так записал, не туда поставил, не там взял и т.д. и т.п..  Выдержал Егор только полтора  месяца. Да к тому же, за первый отработанный месяц работодатель  выдал ему лишь небольшой аванс. Егор подал заявление об увольнении и выплате заработной платы за отработанное время. Однако, работодатель не ожидал такого поворота событий. А потому сильно обиделся – заявление об увольнении подписал, но выплачивать зарплату отказался. Мало того – он потребовал от Егора вернуть  аванс.

Оставшись снова без работы, Егор подал заявление в Jobcenter с просьбой предоставить ему социальное пособие и перенять оплату за жильё. Объяснил причину. Рассмотрев его заявление, Jobcenter пошёл ему навстречу и удовлетворил заявление. Однако, размер социального пособия значительно ниже, чем та заработная плата, которую Егор мог получать, если бы остался работать в фирме. Посоветовавшись со знакомыми, он подал иск в суд о взыскании заработной платы с работодателя  за полтора месяца отработанного времени.  Но после подачи иска он вдруг осознал, что ему придётся самому выступать в суде и доказывать заявленные им требования. К этому он готов не был и решил обратиться к адвокату.

Выслушав клиента и ознакомившись с представленными  документами, адвокат пояснил ему, что он сделал очень правильно, придя к адвокату. Хотя более правильным было бы обратиться к адвокату до подачи иска в суд. На недоумённый вопрос клиента адвокат пояснил, что исковое заявление в суд составлено им неверно – он предъявляет требование к ответчику о взыскании с него всей суммы, которую тот не выплатил  за отработанное время. Однако, часть денег ему, скажем так, уже компенсировал Jobcenter. А потому, его требования неправомерны. Конечно, работодатель обязан выплатить  заработанные деньги, но за минусом той части, которую Егору выплатил Jobcenter. И только Jobcenter имеет право требовать с работодателя возврата этой суммы денег. (Для читателя поясним, что данная норма права закреплена в § 115 SGB X  - Sozialgesetzbuch). Т.е. возникает два самостоятельных требования, истцами по которым выступают   работник и Jobcenter.

В такой ситуации перед адвокатом стояло две задачи: первая – вернуть клиенту деньги, и вторая – скажем так, обезопасить его от претензий со стороны Jobcenter. Решать задачи адвокат начал со второй – он обратился в Jobcenter с просьбой, сославшись на  § 33 SGB II,  дать согласие на передачу его клиенту права требования с работодателя в судебном порядке той части денежных средств, которые Jobcenter ему выплатил. Затем он подготовил и направил в суд уточнённые исковые требования. Ко дню, когда было назначено судебное заседание,    согласие Jobcenter было получено. В судебном заседании ответчик (представитель работодателя Егора) высказал свои возражения на предъявленные требования, заявив, что Егор вообще плохо работал и не отработал все положенные часы. На это адвокат указал суду, что между  клиентом и его работодателем был заключен трудовой договор, согласно которому он был принят на работу на полный рабочий день – 40 часов в неделю, оплата его труда указана, как твёрдый оклад в размере 2000 евро. Т.е. в договоре не указано, что оплата труда производится согласно отработанному времени. В качестве доказательства нами представлена суду копия договора, подписанного сторонами, и копия заявления об увольнении с резолюцией работодателя. Заявляя возражения, ответчик должен представить доказательства того, что наш клиент не работал эти полтора месяца либо работал не каждый день.

Таких доказательств у ответчика не было. Суд удовлетворил исковые требования в полном объёме, сославшись в своём решении на аргументацию адвоката.

Что хочется сказать в заключение. В Германии трудовые споры рассматриваются специальными судами по трудовым спорам. Сроки обращения с исками и сроки рассмотрения дел в этих судах значительно отличаются от сроков в обычных федеральных судах. Пропуск срока грозит отказом в принятии искового заявления. В связи с этим мы, дорогой читатель, рекомендуем Вам, в случае возникновения у Вас необходимости для обращения в суд по трудовым спорам, не откладывать дела в долгий ящик, а сразу обратиться к адвокату, который поможет Вам правильно составить иск и будет представлять Ваши интересы в суде. Кроме того, Вы получите квалифицированную консультацию о Ваших законных правах.

В нашей истории иск, который Егор подал в суд самостоятельно, был обречён на проигрыш. И только благодаря  профессиональным действиям адвоката, дело было выиграно.

Все права защищены. При копировании и републикации статьи ссылка на первоисточник обязательна.

«Клептомания - страсть к мелкому воровству, но не в смысле преступности привычного, профессионального вора, а в смысле болезненного влечения. Термин этот возник в начале XIX столетия, когда французская психиатрическая школа развивала учение о так называемых мономаниях, то есть когда допускали, что душевная болезнь может заключаться в болезненных наклонностях, например, к убийству, самоубийству, поджогам и т. п., без всяких других явлений помешательства. С этой точки зрения клептомания рассматривалась как мономания, характеризуемая наклонностью воровать»  (Материал из Википедии – свободной энциклопедии).

Однако, приписывать всех мелких воришек к душевно больным, страдающим клептоманией,  не стоит. У многих из них преобладает не болезненная тяга к совершению кражи, а обманчивое чувство безнаказанности, ну и – нехватка денег.

На протяжении существования нашей адвокатской канцелярии, а мы осуществляем нашу деятельность уже около 10 лет, мы рассказываем нашим читателям в своих публикациях об этом самом, наверное, распространённом виде преступлений – мелких кражах в магазинах. Но, не смотря на наши множественные статьи, разъяснения и предостережения, число мелких воришек не уменьшается. Их не останавливают те обстоятельства, что  уголовный кодекс предусматривает наказание за такое деяние – как правило, в виде денежного штрафа. Они не думают о том, что их имя может быть сообщено в миграционные службы (это касается иностранцев) и они могут быть лишены вида на жительство. Их имя может быть внесено в реестр уголовных правонарушений, что может послужить основанием для отказа при приёме на работу, либо для увольнения с работы и т.д..

Не смотря на всё это, люди продолжают воровать, видимо, полагая, что, совершая этот «маленький грех», они не причиняют никому большого вреда, а потому, не заслуживают серьёзного наказания.

В нашей очередной статье мы хотим рассказать ещё об одном деле, связанном с кражей в магазине.

Клиентка – назовём её Клавдия – обратилась к нам, буквально, за один день до судебного заседания. На вопрос адвоката – почему не пришла раньше – женщина предпочла не отвечать, только пожала плечами. Её, конечно, можно понять – не хотелось выносить сор из избы; да и стыдно – женщине за 40, дети взрослые, а тут…

В общем, история такова. Клавдия, придя в магазин и сделав необходимые покупки, «прихватила» пару солнцезащитных очков и спрятала их в сумке. После того, как она рассчиталась на кассе (за очки не заплатила) и направилась к выходу, она была остановлена детективом магазина. Как это принято, он пригласил её в бюро и попросил показать содержимое сумки. Здесь и были обнаружены солнцезащитные очки, которые Клавдия не оплатила, на общую сумму 19,90 евро. Очки изъяли, женщина заплатила штраф, и её отпустили. А потом она получила уведомление о том, что в отношении неё возбуждено уголовное дело по факту кражи в магазине, и дело передаётся в суд для его рассмотрения в порядке ускоренного судопроизводства.

Примечательно, что в подобных случаях люди говорят одно и то же: ведь это такая мелочь. Очки может быть и мелочь, но статья - § 242  уголовного кодекса Германии, которая предусматривает наказание за неправомерное изъятие чужого имущества в виде лишения свободы сроком до 5 лет или денежного штрафа, не такая уж мелочь. И не имеет значения, какова цена похищенного имущества – пусть даже его стоимость составляет 1 евро. Факт остаётся фактом – имущество является чужим и изъято оно неправомерно. Конечно же, при назначении наказания учитывается сумма причинённого ущерба, но, ещё раз повторимся, факт кражи остаётся фактом кражи. Как говорит русская пословица, вор есть вор - украл ли яйцо, увел ли быка.

В столь короткий промежуток времени, который оставался до начала судебного заседания, адвокат не имел возможности запросить акты, изучить их и подготовить свои возражения. Он договорился с клиенткой подъехать в суд пораньше и на месте ознакомиться с материалами дела. Из документов, которые адвокату предоставили перед началом судебного заседания, вытекало, что детектив магазина наблюдал за Клавдией через камеру видеонаблюдения. Он дождался, когда она положит товар в сумку, пройдёт через кассу и направится к выходу. Здесь он её остановил, пригласил в бюро и попросил показать содержимое сумки. При осмотре купленных покупательницей вещей, он обнаружил, что она не оплатила двое солнцезащитных очков. На вопрос детектива – где чек на очки, покупательница призналась, что она их не оплатила. Детектив изъял очки, составил протокол и проводил клиентку к кассе для оплаты штрафа.

Перед адвокатом стояла задача свести наказание клиентки до минимума – снизить размер штрафа до минимального и избежать внесения её имени в реестр уголовных правонарушений. Сделать это было непросто, так как Клавдия (адвокат это выяснил из материалов дела) уже дважды привлекалась за совершение мелких краж. В подобных случаях договориться с судом бывает, практически, невозможно. Клавдии грозило наказание в виде лишения свободы (условно) или денежный штраф.

В своей речи в защиту клиентки адвокат просил суд обратить внимание на тот факт, что предыдущие две кражи были совершены его клиенткой уже давно – долгое время она закон не нарушала. Кроме того, в результате совершённого её поступка магазину не было причинено никакого ущерба – конечно же, это произошло, благодаря профессиональным действиям детектива магазина. Но клиентка искренне раскаивается в совершённом ею проступке и очень сожалеет о случившемся. В настоящее время она начала работать над собой – так как клептомания является, своего рода, психическим расстройством, она обратилась за профессиональной помощью к психологу. Кроме того, клиентка не имеет работы и является получателем социального пособия. Адвокат просил назначить ей наказание в виде денежного штрафа из расчёта 40 штрафных дней по 10 евро за каждый.

Выслушав доводы сторон – обвинения, которое настаивало на применении к обвиняемой более строгого наказания, чем денежный штраф, и защиты, суд высказал своё мнение – чисто в профилактических целях он не может сбрасывать со счёта тот факт, что обвиняемая уже ранее совершала подобные правонарушения. Но, учитывая аргументацию защиты – раскаяние обвиняемой, её обращение за профессиональной помощью к психологу, суд  удовлетворил ходатайство адвоката и назначил Клавдии наказание в виде денежного штрафа в размере 400 евро.

Клавдия, благодаря профессиональным действиям адвоката, снова избежала судимости – она заплатит штраф, но её имя не будет фигурировать в реестре уголовных правонарушений. А наших читателей ещё раз хотим предостеречь – не берите то, что, по Вашему мнению, плохо лежит; оно лежит там, где должно лежать, и за этим наблюдают те, кому это делать положено.

Все права защищены. При копировании и републикации статьи ссылка на первоисточник обязательна.

57. О надоедливых рекламных звонках или сообщениях известно многим потребителям. О том, что личные данные потребителя, включая номер телефона являются предметом торговли, так же известно и часто становится темой многих разбирательств и публикаций. Вот и недавнее решение Верховного Федерального Суда Германии (ном акт. I ZR 169/10) подтвердило и расширило права потребителя и ограничило возможности допустимого в торговле данными для рекламных целей.

Потребитель может дать своё согласие на использование своих данных в рекламных целях, ограничив такое согласие конкретным продуктом или компанией. Данные и согласие потребителя, полученные в рамках заполнения потребителем тех или иных анкет при участии в лотореях, акциях, опросниках и иных устраиваемых компанией мероприятиях

не могут являться предметом дальнейшего использования этих данных.

Теперь ставший уже привычным вопрос «вооружённого знанием» потребителя на очередной рекламный звонок: «А откуда у Вас мой номер», можно дополнить «Либо я что-то выиграл, либо Вы Вашим звонком уже проиграли».

58. Сегодня, когда почти каждый взрослый имеет возможность снимать всё происходящее вокруг себя на «прибор», который когда то изначально назывался «телефоном», не следует забывать о том, что другой человек во время такой съёмки может находиться «на рабочем месте», исполняя свои обязанности.

Полицейский, находящийся «при исполнении» часто становится объектом таких съёмок. Казалось бы в этом нет ничего особенного. Однако как минимум в Германии «оператору»-самоучке следует задуматься над тем, что стало прецедентной практикой, а именно над решением Высшего Административного Суда Нижней Саксонии в г. Люнебург (ном. акт. 11 LA 1/13).

В процессе одного из общественных активистов в роли «оператора»-истца против действий работников полиции, которые потребовали от него идентификации его личности при «съёмках», суд подтвердил оправданность и правильность действий стражей порядка, находящихся при исполнении своих обязанностей. Таким образом каждый оператор-активист, снимающий полицейского должен рассчитывать на проверку документов, особенно если речь идёт о массовом мероприятии, как в конкретном прецедентном случае.

59. Учитель, танцующий на столе вместе со своими учениками в рамках «культурного» мероприятия, известного под названием «октябрьский праздник» или «весенний праздник» (или «мюнхенская попойка») имеет полное право на страховые выплаты при падении и последующей нетрудоспособности.

Более того, поскольку в данное «мероприятие» входят «обязанности» преподавателя по заботе о своих подопечных, которые находится на «выездном обучающем процессе», то последствия в виде нетрудоспособности (в результате «падения в танце») является «призводственной травмой».

Разумеется все расходы на реабилитацию и лечение при этом несёт страховой фонд работодателя, как решил Административный Суд г. Штуттгарта (ном. акт. 1 K 173/13). Как тут не вспомнить при этом: «Эх, не лёгкая это работа, Из болота тащить ....», даже если это совсем не бегемот и даже если в этом «болоте» все восхищались и фигурой, и танцем…
____________________________________________________________________
V.Haupt, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском. Правовая поддержка в Германии.

Вопрос

Хочу с посоветоваться по поводу смены поставщиков газа и электроэнергии. Я нашла сайт, на котором по исходным данным осуществляется сравнение тарифов на газ и свет (http:… ) внесла свои данные (потребление газа… кВ, эл-во… кВ в год). Получается, что в год можно сэкономить до ХХХ евро на газе и до ХХХ евро на электричестве, т.е. около ХХХ евро в год. Правда, пока не знаю, можно ли иметь по газу и эл-ву разных поставщиков. Настрой к смене решительный, но опыта такого нет. Соседка тоже хочет поменять поставщиков. Если будет несколько свободных минут времени, было бы интересно профессиональное мнение. Вроде бы все понятно, но вдруг есть на что обратить внимание. Заранее спасибо!

Ответ

1. Прежде всего следует обратить внимание на порталы-сравниватели цен. Если вспомнить недавний скандал-разоблачение таких порталов который отгремел в Германии относительно цен на телефонные тарифы или страховые полисы несколько лет назад, то уже только поэтому результат одного сравнения следует сравнить с другим результатом сравнения другого портала и не полагаться на результат лишь одного портала-сравнивателя.

Как помним, суть скандала была в том, что некоторые компании так тесно сотрудничали с програмным обеспечением и алгоритмом якобы нейтральной сравнивающей компании, что это заинтересовало снчало конкурентов, затем журналистов и в последствии даже органы прокуратуры.

Как бы там ни было, потребитель должен знать, что переход от одного к другому поставщику не должен длиться более 3 недель, что закреплено в Законе об Энергообеспечении (Energiewirtschaftsgesetz), а именно в § 20a EnWG.

Началом отсчёта этого срока считается т.н. «регистрация» нового потребителя у поставщика. Разумеется поэтому и всё общение на «этапе перехода» должно фиксироваться письменно.

2. Несмотря на то, что потребитель сравнивает обычно только цены, важными являются позиции сравнивания: «действие договора» Vertragsdauer, «срок расторжения» Kündigungsfrist, «продление» Verlängerung, а так же содержание условий работы с клиентом AGB и наличие гарантий и иных «инструментов».

Это типичные позиции, которые потребитель «в упор не видит», но которые становятся предметом больших разочарований после года/двух «привязки» к новому поставщику (будь то энергия, будь то телефон, интернет, страховка и т.д., принцип в большинстве случаев тот же).

Обычно в первый год смена поставщика — это действительно большая экономия, но как раз в первый/второй год за 2-3 месяца до истечения договора может меняться цена и потребитель (ослеплённо счастливый низким тарифом) забывает расторгнуть договор согласно условиям (за месяц, два или три до конца года).

Даже несмотря на то, что поставщик обычно письменно сообщает об изменениях тарифов, а некоторые даже прямо указывают в таком письменном сообщении на право расторжения договора при изменении цен. Почти все договоры содержат статью об «автоматическом продлении» действия договора в случае нерасторжения его потребителем в тот или иной срок до окончания действия договора.

Результат: договор продлевается на 12, а то и все 24 месяца автоматически и обычно это заложено в условиях, которые мало кто внимательно читает. Но в таком случае к оплате — уже новая цена и выше чем у предыдущего или у альтернативного или у т.н.«обязательного поставщика». А расторгнуть затем после такого «забытого» продления можно только за месяц, два, три до конца «нового» года потребления в соответствии с положениями AGB.

Вот так и «навёрстывают» упущенное от первого/второго года все компании, которые действительно на первое время привлекли хорошими ценами или бонусами после года пользования тарифом, или скидками для тех, кто «выдержит» целый год минимального тарифа.

Это был пример только по одной возможности разочарований и самый распространённый и известный из судебной практики с поставщиком-банкротом, который «незаметно» сообщал своим потребителям о повышении цены в виде посылки брошюры (см. ном. акт. Az.: 5 U 112/11 суда г. Берлин).

3. В принципе, сама цена, как сравниваемая составляющая — ничего не значит, т.е. она может иметь значение только на год/два. Главное – это условия договора, их нужно изучать индивидуально и самостоятельно. Вот один из «вопросов для размышления»: почему в условиях почти всех поставщиков «бонус» для нового потребителя оплачивается после года и вычитается из расчёта за первый год потребления энергоносителя?

Ответ прост: потому, что потребителя ставят перед ложным выбором, создавая ему иллюзию выбора, т.е. продлить договор и получить напр. -100 евро в виде «бонуса», или расторгнуть договор (своевременно, что нужно соблюсти согласно AGB), искать и переходить к другому поставщику услуги, теряя при этом бонус в 100 или более евро и т.д. Вывод прост: чем больше размер предлагаемого бонуса – тем больше иллюзия выбора, в которую втягивают потребителя и тем больше шанс как на продление договора, так и на повышение цены незадолго до срока его возможного расторжения.

Психология разбалованного «ложными выборами» потребителя срабатывает бесперебойно, и в этом случае он выбирает обычно «продолжение» договора. Тем самым обычно потребитель не осознавая того, соглашается с казались бы «мизерным» повышением цены на 0,0002 евро за единицу измерения, имея перед глазами обещанный «за преданность» бонус в напр. 100 евро.

Тем самым потребитель обрекает себя как на повышение цены, которой компания компенсирует себе и бонус и низкие цены первого «года-ловушки», так и на отсутствие возможности расторжения или иными «привязками», которые содержатся в мелком тексте AGB.

4. Поскольку указанное выше — это один из «уже старых трюков», в условиях многих компаний даже внесено понятие «гарантия неизменности цены» на протяжение года, а то и двух. Такая гарантия разумеется должна для компаний чем-то компенсироваться. Если такая «гарантия» присутствует – следует искать далее «механизм её компенсации».

Обычно его видно невооружённым глазом и казалось бы связи с гарантией такой механизм неимеет. Выражается такой компенсаторный механизм каким либо «единоразовым взносом» или «предоплатой за полгода», что легко объяснить потребителю в виде необходимости «взаимности» и «доверия в ваше постоянство».

Одним из ярчайших примеров работы таких механизмов является ещё одно известное в среде потребителей нашумевшее банкротство поставщика энергоносителей, компании F....xStrom AG и её многочисленных подразделений, которое буквально в июле 2013 года было объявлено судом по банкротствам. Цены у компании были разумеется наилучшими (т.е. самыми низкими по результатам всех «сравнений по числам и чужим алгоритмам»), но условия компании предусматривали предоплату определённой суммы, возврат или зачёт которой после известных событий до сих пор является предметом судебных исков.

Экономить на энергоносителях разумеется нужно, но инструментом и объектом экономии должна быть не только «погоня за низкой ценой» в виде алгоритма её сравнивания, а анализ всех предлагаемых условий взаимоотношений сторон, внимательное и подробное изучение любого мелкого шрифта со всеми «сносками», «звёздочками», ссылками и прочим типичным видом «информирования», а так же с учётом уже имеющегося негативного опыта миллионов разочарованных потребителей.

Словом, как говорил один персонаж из «Бриллиантовой руки» на вопрос «… а что?..» — «Газеты читать надо...». Ну а сегодня, можно просто следить за новыми публикациями серии «О чём...». ___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Каждая профессия и любой вид деятельности преполагает наличие тех или иных качеств работника, отсутствие которых может либо существенно влиять на качество выполняемой работы, либо на допуск к рабочему месту или профессии вообще.

Об этом всегда помнят работодатели, выдвигая те или иные требования к работнику, но не всегда об этом задумываются работники, которые чаще имеют перед глазами только свои права на рабочее место, уверенность в квалификации и опыте или в показателях своих дипломов, сертификатов, рекомендациях, справках и т.д.

С другой стороны, прецедентная практика трудового права содержит целый набор случаев, к которым приходится возвращаться каждый раз, когда доверитель задаёт вопрос о возможности или невозможности тех или иных вопросов на собеседовании, когда отклонения содержат те или иные обоснования, относящиеся к претенденту или в других случаях, разбирая содержание трудовых договоров.

Вопросы такого вида и типа практически бесконечны, напр. «… можно ли с 19-ти летним парнем заключить договор как с «управляющим кампанией» в виде GmbH или заключить договор управляющего ГмбХ с зарплатой в 1 евро» или как вежливо отклонить самого лучшего претендента не указывая на его вес в 180 кг, как причину отказа или допустима ли статья договора о поддержании определённой физической формы и что будет, если «форма» изменится» и т.д.

В любом случае, каждый такой вопрос строго индивидуален, но с любой «индивидуальностью» можно провести параллель, уже известную в прецедентах. Вот лишь несколько из них, которые могут быть интересны моему читателю «О немецком праве на русском».

Представим себе глубоко верующего работника религиозного объединения (вид юр.формы опускаем), преподавателя, который за рамками своего «рабочего места» является таким же простым гражданином, как и каждый из нас. Разумеется и его трудовой договор предусматривает некоторые статьи о «лояльности» к работодателю. Но мог ли подумать такой работник, что его частная предприимчивость с собственной недвижимостью станет причиной увольнения и даже суд поддержит работодателя в обоснованности увольнения.

И так, суть случая в том, что религиозный работник, в договорные обязанности которого входило быть «лояльным» к работодателю, сдавал несколько единиц своего объекта недвижимости для пользования в виде борделя. Упрощая ситуацию до примитивизма, можно было бы сказать, что «деньги не пахнут», но своим решением суд уточнил: «… смотря кто их нюхает...».

Судебная инстанция г. Баден-Баден (см. ном. акт. 1 Ca 210/13), решение которой еще неокончательно и может оспариваться в высших инстанциях, сообщила, что «… в своём качестве как религиозный преподаватель, работник взял на себя договорные обязательства о лояльности работодателю, что подразумевает сохранение определённых функций в качестве «примера для других» и даже за рамками своего рабочего места...», а совершение действий коммерческого характера в определённой области «заработка» в данном случае — грубо нарушает такой принцип лояльности и обосновывает право расторжения договора.

Ну как тут не вспомнить классику советского кино и фразу «… облико морале! Сеня, идём отсюда...». А ведь кто бы мог подумать: учитель и сдача в аренду помещений для борделя.

В другом случае речь шла о приёме на работу работницы с имплантатами в груди. Работа предполагалась сложная и иногда опасная: в полиции. Такая работа предполагает ношение бронежилета или иной «защитной аммуниции». Несмотря на наличие всех других позитивных квалификаций соискателя и его (т.е. её) подготовки, работник кадров полиции отклонил кандидатуру претендента с обоснованиями относительно «недостатка» физических показателей или недостаточного «здоровья».

Несмотря на казалось бы обоснованное отклонение, Административный Суд г.Берлин (ном. акт. VG 7 K 117/13) признал право женщины на её рабочее место и отклонил обоснование отдела кадров относительно «здоровья» и «препятствующих выполнению оперативных служебных обязанностей факторов».

Из этих двух примеров видно, с какими неожиданными обоснованиям в реализации прав и обязанностей как для одной, так и для другой стороны конфликта можно столкнуться в трудовых отношениях работодателя и работника в немецком трудовом праве.

«То ли дело «самостоятельный художник», который не связан трудовыми отношениями» — может подумать читатель. Но не тут то было. В следующей публикации серии «О чём...» продемонстрирую, как в роли «вредного шефа» или «ленивого работника» выступает другой участник рынка – контрольные, налоговые и другие «бдящие» структуры, даже если Вы свободный массажист, визажист, безработный или турист.
_________________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.  

Продолжая тему предыдущей публикации серии «О чём… Часть 93», а именно тему содержания брачных договоров и понимания смысла предлаганмого и подписываемого, следует обратиться к практике указания в договоре тех или иных норм права, которые сторонам по обоюдному согласию предлагается исключить.

В работе над одним из таких предлагаемых текстов (кто и кому предлагал – оставим «за кадром») доверителем был задан вопрос: «… а от чего мне собственно предлагают отказаться и что означает VersAusglG?».

Далее в этой моей публикации и в краткой форме предлагается подробнее ознакомиться с сутью такого предложения и с его последствиями при наличии «обоюдного согласия», скреплённого подписями обоих сторон брачного договора.

Как известно, согласно немецкому семейному праву, при разводе разделяются не только материальные блага и имущество, накопленные в браке, но и накопленное время каждого из супругов, проведённое в браке, которое затем учитывается при начислении пенсий.

Во-первых следует знать, что регулирует данный закон (VersAusglG) и во-вторых как происходит уравнивание накопленных пенсионных прав. Только зная этот процесс, можно заявлять об отказе от него, т.е. нужно знать, от чего предлагают отказаться.

Закон об уравнивании обеспечения (VersAusglG) предназначен для определения при разводе, кто из супругов сколько «накопил» во время брака т.н. «пенсионных прав» (Anwartschaften), т.е. будущих прав требования обеспечения от тех или иных касс, фондов, страховок и т.д., иными словами определяется «у кого их больше».

Согласно этому закону осуществляется т.н. «уравнивание» таких прав между супругами и установливается в результате, кто из супругв кому должен будет выплачивать (т.е. уравнивать) обеспечение на случай нетрудоспособности, пенсии по возрасту или ограничений в трудоспособности другого.

Происходит такое определние автоматически в процессе развода самим семейным судом, если стороны не исключили такое «уравнивание» договором или если отсутствуют предпосылки уравнивания, которые так же урегулированы в этом законе.

Главным «мерилом» для всех вычисления являются: 1) Время, проведённое в браке обоими супругами и 2) Количество заработанных каждым за это время прав обеспечения.

Фигурантами и «обеспечителями» выступают обычно:
— пенсионные гос. фонды (gesetzliche Rentenversicherung),
— корпоративные пенсионные фонды (betriebliche Altersversorgung),
— частные страховые фонды (private Lebensversicherungen) и др. фонды для служащих или носителей т.н. «свободных профессий».

Возможность исключения таких установленных законом уравниваний пенсионных прав требования предусмотренны в § 6 VersAusglG. То есть супруги могут отказаться от всего, что предусматривает закон в плане уравнивания.

Именно такое уравнивание в предлагаемом тексте договора предусмотрено было «исключить» в принципе, оставить при этом возможность уравнивания только на время нетрудоспособности супруги в одном конкретном случае (подробности опускаем).

Как же происходит деление и уравнивание. После того, как суд определяет, какие пенсионные права обеспечения, проще говоря «сколько пенсии» заработали оба супруга, определяется т.н. Обязанный к обеспечению (Ausgleichspflichtige) супруг, т.е. тот, кто во время брака накопил больше «пенсионных прав» и тот, у кого их меньше, т.е. Получатель уравнивания (Ausgleichsberechtigte). Последний имеет право на половину т.н. «обеспечительной величины» другого (которая называется «Ausgleichswert»).

Однако в каждой конкретной ситуации особенно для иностранной супруги следует основательно задуматься над тем, почему ей предлагают ислкючить уравнивание пенсионных обеспечительных прав.

В большенстве случаев, любая женщина в любых странах обычно за период брака накапливает намного меньше «пенсионных прав», а обосновано это тем, что она:

— иностранный гражданин, который в первые годы брака только «приспосабливается» к новым условиям, рынку труда, занимается поиском работы или учёбой с получениеем профессии и первые пенсионные взносы сможет заплатить в лучшем случае спустя 2-3 года брака и после нахождения работы,

— в большенстве случаев в чужой стране она неимеет возможности получить постоянную работу с большой зарплтой и с постоянными пенсионными накоплениями, т.к. неизбежны т.н. «временные договоры найма», договоры устройтва «на пробу», что часто сопровождается перерывами в пенсионных выплатах или работа на т.н. «компании аренды трудовых ресурсов», что можно сравнить с «рабством за гроши»,

— врядли быстро может стать либо плательщиком в корпоративный пенсионный фонд, в частный фонд, либо стать гос.служащим или носителем «свободной профессии», для которых существуют отдельные и «автоматические» проф.фонды, а условием является наличие профессии, получение которой может занимать 5 и более лет.

Все эти факторы для каждого конкретного случая и тем более в неравном браке с иностранным гражданином следует учитывать индивидуально и реально подходить к вопросу об уравнивании того, что вообще может быть накоплено и как с ним обращаться.

В большенстве случаев к этому следует особо учитывать разницу в возрасте супругов, при которой разумеется «молодая супруга», если она например пока студент, на время учёбы ненакапливает никаких пенсионных прав, то же касается статуса «домохозяйки», «молодой мамы» ухаживающей за ребёнком или при поиске работы.

Вопрос о том, от чего в подобных статьях брачного договора предлагается полностью отказаться супруге – это целый раздел права о получении послебрачного содержания, что особенно часто становится важным вопросом для многих «неравных» по возрасту и финансовому положению супружеских пар.

В этом разделе существуют следующие нормы, регулирующие послебрачное содержание:
Содержание попечительное (§ 1570 BGB),
Содержание по болезни или немощи (§ 1572 BGB),
Содержание по отсутствию заработка (§ 1573 Abs. 1 BGB),
Содержание по недостаточном заработке (§ 1573 Abs. 2 BGB),
Содержание при учёбе и образовании (§ 1575 BGB),
Содержание по старости (§ 1571 BGB),
Вынужденное содержание (§ 1576).

Поэтому, перед тем, как заявить об отказе особенно более зависимой и более уязвимой стороне брака, каковой всегда является супруга, и особенно в статусе неинтегрированного и несамостоятельного иностранца – настоятельно предлагается подробно изучить вопрос, от каких прав предлагается «обоюдный» и «взаимный» отказ.

Ну как тут не вспомнить народную мудрость одного из пасажиров поезда дальнего следования: «Сначало поделим и съедим твоё, а за тем каждый будет есть своё». ___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.  

54. Футбольную тему этим летом нельзя оставить без внимания юристов. Один из совсем недавних прецедентов можно обозначить как: «Судья на поле — со свистком, а что в суде — тот с молотком».

Массовая окупация футбольными фанатами городских кафе с возможностью «стадного» просмотра любимого детища с воплями и криками, с пивом и сигаретным дымом стала предметом одного из решений суда города Кёльна.

В споре жителя с прилегающим к его окнам «очагом футбольного шабаша», а вернее по т.н. «неотложному заявлению о принятии судебного решения» было вынесено т.н. срочное решениe-распоряжение (ном акт. 17 C 1004/14).

Суть его в следующем: Независимо от игры немецкой команды и времени её проведения, правила т.н. «вечернего покоя» остаются неизменными. Массовые скандирования, крики, возгласы, пения, речёвки, поддержка команды и т.д. в местах просмотра матча, которые осуществляются в помещении после 22 часов возможны только в рамках закрытого помещения таких сборов болельщиков для совместного просмотра матча. Простыми словами: хотите поорать после десяти — закрывайте окна, двери и орите.

Распоряжение действует до 14-го июля и предусматривает штраф в размере четверти миллиона евро (250.000) или «отсидки до 6 месяцев».

Для удивлённых суммой коллег-профессионалов напомню, что данный процессуальный инструмент (Einstweilige Verfügung) предусматривает штраф, взымаемый не в пользу «потерпевшего», а является т.н. мерой пресечения и направляется в казну.

Что ж, любовь к футболу существует не только у продавца пива, флажков, маек и трусов в «национальных фарбах», а и у самого «Фарбен АГ», подтверждающего заботу о тишине и спокойствии своих подопечных.

55. Продолжая тему игры, где за одним мячом гоняются два десятка взрослых мужиков, а остальные миллионы за этим наблюдают, предлагается незабывать и о рабочем месте болельщиков, об их статусе как работнике и o правах и обязанностях работодателя.

Недавно обратился ко мне с впросом работодатель, на многочисленых рабочих местах которого в одном и том же бюро работает «интернациональный коллектив».

Разумеется за работодателем, как за «владельцем инструмента труда» наёмного работника остаётся право запретить декорировать рабочее место любыми отличительными знаками принадлежности работника к национальным командам разных стран (флажки, наклейки, бюро-инвентарь и т.д.). Запрет может ограничиваться временем проведения футбольного чемпионата и иметь различые обоснования.

В многочисленных прецедентных решениях (см. публикации ранее) абсолютно возможным и широко применяемым является так же запрет на пользование интернета на рабочем месте. В данный период особенно заманчивым для миллионов неравнодушных работников-болельщиков может стать просмотр матча параллельно с работой на рабочем месте на мониторе своего РС. Делать это без заранее и в письменной форме закреплённого согласия работодателя по прежнему воспрещено и может повлеч за собой предупреждения, а при многократном игнорировании может привести к праву расторжения трудового договора.

Вскоре, рядом с наклейкой «Уходя выключай свет», появилась наклейка: «Работник помни: Футбол пройдёт, а твоё рабочее место должно остаться».

56. Ещё одно решение суда ещё от 2012 года можно охарактеризовать как: «А если футбол Вас застал в дороге — придётся без пива весь матч пережить».

Административный Суд Шлесвиг (см. ном акт. 3 A 192/13) рассматривал заявку о запрете алкоголя в региональных поездах во время одной из важных игр сезона и одобрил такой запрет. Обоснованием запрета стало не столько само употребление алкоголя в «общественном месте», сколько его последствия как для «замкнутого пространства» отделов вагонов, находящихся в общественном пользовании, так и реализация всех связанных с железной дорогой рисков, к которым относится действия как «сознательные» так и «по неосторожности».

Как минимум большую часть всех действий «по неосторожности», особенно в следствие алкогольного опъянения можно таким запретом серъёзно ограничить, о чём и заключила экспертиза, специально заказанная судобной инстанцией для изучения вопросов статистики, каузальности рисков и т.д.
___________________________________________________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.  

Народная мудрость гласит: «Даренное не передаривают». Но в современных условиях развитого права и при наличии применимых в праве инструментов, возникают сразу множество вопросов: а возвращают ли даренное, а при каких условиях и какими правовыми инструментами можно «оформить» такой возврат, а можно ли такой возврат исключить и как правильно «оформить» такое исключение.

Этот процесс приходится подробно разъяснять доверителю в рамках общения по различным вопросам немецкого договорного и семейного права, например в рамках подготовки к оформлению брачного договора.

Как то, работая с текстом одного из таких договоров я натолкнулся на тот факт, что одно маленькое предложение этого договора, составленного немецким нотариусом доверителю никто не смог перевести на русский язык, не говоря уже о разъяснении его сути и значении.

О причине отсутствия перевода долго раздумывать не пришлось. Это «забытое» переводчиком предложение содержит правовую терминологию и обозначает отдельный, урегулированный законом процесс в немецком праве, который «простому переводчику» разумеется неизвестен. Видимо поэтому отсутствовал и перевод, что и побудило меня к написанию данной статьи.

И так, полностью отсутствовал перевод понятия «ehebedingte unbenannnte Zuwendungen», т.е. речь идёт о термине «условное брачное дарение или спонсорство».

Это целый процесс оформления материальных отношений, который относится к особому виду условной передачи собственности в браке и может быть обозначено как «внутрибрачное, условное дарение или спонсорство».

При распределении имущественных прав в брачном договоре часто используется и возможность передачи собственности от одного супруга другому, в рамках брачных отношений. Такая передача может осуществляться: — либо на безвозмездной основе, т.е. бесплатно (тогда это подарок), — либо в рамках тех или иных условий, обязанностей или принципов взаимности одного супруга перед другим (тогда это то, что не перевели и не объяснили выше, т.е. «условное брачное дарение»).

Правовое понятие «условное брачное дарение» от простого дарения отличается тем, что передача в собственность тех или иных материальных ценностей осуществляется «условно», а именно напр. при условии существования брачных отношений.

Именно поэтому положения Гражданского Кодекса Германии о договорах дарения для таких «сделок в рамках брака» неприменимы, так как дарение предусматривает «безвозмездность», а в данном случае оговаривается условие и иногда даже «прямое участие» одного из супругов, т.е. это уже совсем не «безвозмездность» и поэтому не есть дарение.

Так например такой инструмент применим для случая при покупке общей квартиры, предназначенной для совместного ведения семьи, но когда кредит берёт и платит один, а собственность на объект оформляется пополам.

При этом условием передачи и наличия права собственности является существование самого брака (т.е. в виде «платы, взноса» супруга за передачу части собственности в рамках и в виде «дарения или спонсорства»).

Об этом существуют прецедентные судебные решения высших инстанций, напр. решение Верховного Суда (BGH) от 28.03.2006 (ном акт. X ZR 85/04).

На практике такие «перемещения имущества» применимы особенно для случаев передачи собственности на объекты недвижимости, при кредитном финансировании, в случаях наличия бизнеса в виде компаний и передачи долей компаний и т.д.

Какие же логические последствия такого инструмента возникают сами собой, в случае, если оформленное таким образом «дарение с условием» подлежит изменению, т.е. в случае, если условие не соблюдается? – Правильно, даренное подлежит возвращению, скажет простой человек. В праве это называется «возникновение встречных требований при несоблюдении условий» или «изменение условий сделки, влекущее за собой возникновение встречных требований» (например требования возврата).

«Получается, что кроме одного непереведённого правового термина следует «автоматически» знать и последствия его применения, а значит ещё один правовой термин и рамки его применения?» – спросит простой человек, которому не перевели маленькое предложение вначале.

«Да, и не один. Более того, следует подробно осведомиться и о возможностях и исключения таких «встречных требований», которые возникли с ситуацией несоблюдения условия» — придётся ответить в таком случае.

Подлежащее т.н. «неопределённому брачному дарению» имущество рассматривается как взаимное действие, направленное «на» и связанное «с» соблюдением определённых условий, например условия сохранения брака, в рамках и на благо брачных отношений и т.д. Такое условие становится «правовой основой» данной сделки «условной передачи».

Поэтому при ситуации, когда такое условие не соблюдается или перестаёт существовать, то передача в виде «брачного дарения» может юридически терять т.н. «правовую основу» (§ 313 BGB) и может быть связана с требованиями «возврата».

О терминах «правовая основа» (Geschäftsgrundlage) и возможностях регулирования таких процессов, о возможности исключения требований (Rückforderungsansprüche) в брачных договорах – в следующих частях серии «О чём...».
___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.

Вопрос

Здравствуйте! У моей близкой подруги проблема, муж решил с ней развестись, у них есть маленькая дочка 2,5 года. Подруга живет в РФ, муж в Германии. Работает там же. Предложил составить соглашение на 250 евро в месяц для дочки. Она, естественно, не согласна, он зарабатывает 4000 евро, а по нашим законам он должен платить 25% от зп. И это далеко не 250 евро. Поэтому подруга решила подавать в суд. Каким образом, можно будет взыскать с него алименты, и на сколько это проблематично?

Ответ

Уважаемая _______, в семейном праве Германии право на получение материальной помощи на несовершеннолетнего ребёнка и связанные с реализацией этого права процессы расчёта и закепления сумм выплат в договорах в рамках добровольных внесудебных соглашений зависят от многих факторов:
+ от заработка отца, + от возраста ребёнка, + от заработка родителя с которым проживает ребёнок, + от потребности, подтверждённой родителем и т.д.

Внесудебные договорённости о финансовой поддержке ребёнка необязательно могут быть привязаны к определённым формам. Но следует особо учитывать, что многие договорённости могут стать недействительными согласно § 139 BGB, если они противоречат либо требованиям формы (напр. нотариального оформления при договорённостях до развода § 1585 c BGB ) либо противорячат приципам учёта тех или иных прав сторон по содержанию или расчёту оплат.

Особенно следует отметить условия § 1614 I BGB, согласно которым договорённости об отказе, исключении или обхождении обязательста об алиментах на будущее недопустимы. Частичное обхождение или частичное исключение обязанности оплат в виде определения размера оплат могут быть недействительными, если определённые в договорённости суммы негативно отличаются на более чем 30% от предусмотренных т.н. Дюссельдорфской таблицей.

Расчёты производятся и закрепляются в договоре согласно т.н. «Дюссельдорфской таблице» (Düsseldorfer Tabelle) применение которой имеет т.н. «прогрессивный характер», т.е. с возрастом ребёнка меняется и потребность (она возрастает согласно таблицы) и соответственно ежемесячные выплаты изменяются.

Возможны те договорённости, которые определяют обязанности об оплатах, которые неурегулированы или непредусмотренны законом, например при получении второго образования ребёнком или при в размерах, превышающих расчётные величины.

Стороной договорённости, действующей в интересах и от имени несовершеннолетнего ребёнка является тот родитель, с которым ребёнок проживает и на чьём попечительстве он находится § 1629 II 2 BGB).

Договоры и расчёты обычно составляются ПОСЛЕ того, как стороны проинформируются об этих непростых вычислениях с множеством «переменных» величин таблицы, которая в свою очередь ежегодно обновляется в соответствии с решением уполномоченных для этого органов.

Соглашения имеют различные формы и виды, и их примеры находятся в т.н. «формулярных сборниках» любого семейного адвоката Германии.

Некоторые из таких формуляров предусматривают даже несение ответственности плательщика за несвоевременную оплату или напр. ответственность всем своим состоянием и имуществом с возможностью незамедлительного исполнения судебными органами относительно имущества должника.

О наличии или отсутствии таких статей в договоре следует проконсультироваться отдельно.

Исходя из вышесказанного и принимая во внимание, что никакое решение российского суда неможет «автоматически» применяться в Германии (и тем более с 25%-ным размером алиментов из зарплат), то отказ от предложенного договора может означать для Вас в результате дополнительные судебные и адвокатские расходы и получение 0,00 Евро при наличии заработка «отца-добровольца», предложившего сумму, вполне приближающуюся к табличным расчётам.

Вам следует основательно ознакомиться как с предложенным проектом договора, так и проконсультироваться о правильности произведённых расчётов согласно указанных выше норм, таблиц и конкретных условий конкретного случая у владеющего немецким правом юриста, и не спешить решать вопрос в судебном порядке, что является дорогостоящим процессом.

Подобные услуги окажет Вам любой немецкий юрист в рамках платных отношений.
________________________________________________________________________

51. «Не будите спящих собак» - гласит народная мудрость. Оказывается не всегда это соответсвует нормам права и правам потребителей. Подтвердил это и суд, которому пришлось заниматься следующим делом. Истец, пожилой покупатель магазина, выходя из помещения, споткнулся о спящего пса другого покупателя, который в это время разговаривал с продавцом.

Пожилой покупатель нанёс себе при падении существенные повреждения. То, что домашние животные являются «вещью», за которой её владелец должен следить и не оставлять где попало и как попало – понятно и так, каждому владельцу и это заложено в норме Гражданского Кодекса.

Но вот то, что такая «вещь» является опасным предметом даже когда эта вещь «дрыхнет», и может обосновывать ответственность владельца с обязанностью несения возмещения расходов пострадавшему – впервые было обосновано судом города Хамм в своём решении от июня 2012 года (19 U 96/12).

Вопрос, «кто кого должен охранять», «кто должен бдить, неспать», когда спит «хозяин» и кто вообще в такой ситуации является «хозяином ситуации» приходится осознать по-новому. Остаётся лишь добавить: «Смотри в оба, хозяин, когда твоя собака отдыхает».

52. Принимать ванну или стоять в душе ночью столько, сколько вздумается и без последствий – это возможно? Не совсем, как показывает судебная практика.
Иногда это очень раздражает спящих соседей и арендатору, любителю «ночного купания при свечах» приходит напоминание от владельца квартиры с угрозой расторжения договора или даже расторжение договора аренды. Разумеется такие угрозы безосновательны и безрезультатны, но всё же имеют, как ни странно, правовую основу.

«Шуметь водой» в ночи – право любого арендатoра, но оказывается только в рамках разумного. А рамки эти ограничены тридцатью минутами, как постановил Земельный Суд Кёльна ещё в далёком 1997 году,  (ном. акт: 1 S 304/96) и Земельный Суд Дуйсбурга в 2005 (ном. акт: 12S 26/05).

А вот если при заключении договора аренды в договоре обнаружится статья о запрете ночных купаний, то такая статья явно недействительна. Об этом, после подробной проверки соответствия и со ссылкой на результаты проверки действительности договоров согласно § 307 BGB, давно сослались в прецедентных случаях другие судебные инстанции Германии.

53. Ветки деревьев, которые иногда ломаются и падают на самое святое, что есть у немецкого гражданина, на его авто и наносят этому «божеству» серьёзный ущерб – не раз становилось предметом судебных разбирательств. Иногда с результатом возмещения убытка владельцу «железной иконы на колёсах», иногда с результатом обязанности спилить «виновника».

Но поскольку деревьев становиться всё меньше, а «религиозных фанатиков» с их «железной атрибутикой» то там, то сям, везде, куда ни глять всё больше, то следует отметить одну из нечастых побед разума прецедентной практики.

Сам Верховный Суд на этот раз занялся обломанным и упавшим суком 60-ти летнего дерева и углубился в ботанику древесных «сограждан» своего государства. В результате был вынесен такой вердикт: несмотря на обязанность владельца любого дерева на своём участке регулярно осуществлять контроль «стойкости и гибкости» своих деревьев и на предмет их безопасности для окружающих, некоторые виды деревтев всё же остаются особым случаем. Некоторые сорта деревьев, которые неподают никаких признаков опасности перед «сбросом своих ветвей» немогут быть предметом жалоб о нанесённых ими ущербаов с обоснованием требования хозяину.
Для таких «хрупких сограждан» зелёного мира остальные граждане на «железных ослах» должны подлежать применению принципа «обычного жизненного риска» и принимать упавший сук как реализацию таких рисков.

Что ж, желаем теперь всем перед парковкой под тенистой кроной дерева вспомнить школьный учебник ботаники и осведомиться о прогнозе погоды.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.  

Вопрос.

Я получил патенты в России и Германии на изобретение-устройство. Выпуск изделий не смог наладить – нет начального капитала. Недавно узнал, что это устройство начали изготавливать в Китае и продавать в Германии и России. Иски в фирмам-продавцам выставлять не могу по причине отсутствия необходимых денег. Имеются ли в Германии и в России агенства, которые «выбивают» через суд от фирм-продавцов деньги за использование патента, компенсируя свои расходы как процент от полученных средств?  Как их найти в Германии и в России?

Ответ.

Уважаемый __________,

Ваша проблема решаема с помощью обращения в любое адвокатское бюро в Германии, даже дистанционно.

Немецкое процессуальное и авторское право требует обязательную внесудебную предупредительную переписку с нарушителем, а именно по форме и содержанию состоящую из:

- предупреждения (Abmahnung) с требованиями прекратить нарушающие действия и

- устранить их последствия (Erstattung von Mahn- und Anwaltskosten),

- требованием предоставить информацию о полученных выгодах в результате нарушений (Auskunft), количествах проданного с бухгалтерскими рассчётами продавца,

- требованием подписать добровольное и уголовно применимое заявление о согласии с прекращением нарушений в будущем (strafbewaehrte Unterlassungserklärung),

- указанием жёстких сроков для ответа и возврата подписанного заявления (Fristsetzung),

- указанием на нормы авторского права (UrhG), позволяющие в случае игнорирования вышеуказанных действий применение санкций как гражданского (ZPO), так и уголовно-административного (StPO) и налогового характера (UstG, EStG) и за счёт нарушителя.

Данная переписка-уведомление осуществляется разумеется с помощью специальной формы доставки письма с уведомлением о получении, датой и подписью получателя.

Для реализации всего этого в Германии и по нормам немецкого права Вам следует:

1) Предоставить нам в сканкопии все патентные документы из DPMA,

2) Идентифицировать себя предоставлением сканкопии Вашего загранпаспорта,

3) Подписать предоставленную Вам доверенность и выслать её в сканкопии,

4) Точно указать все данные о нарушителе (имя, адрес, место продаж, дата продаж, описание условий продаж, количество, точные параметры и характеристики продукта и т.д.).

После выполнения всех этих действий мы должны так же осуществить хотя бы устное телефонное знакомство для обсуждения размера гонорара, форм и сроки его оплаты.

В дальнейшей переписке Вам будут указаны ссылки на мои многочисленные статьи о немецком авторском и патентном праве (на русском), из которых Вы сможете бесплатно ознакомиться с применимыми в Вашем довольно типичном случае нормами, процессами и прецедентной практикой в Германии, а так же сформировать правильное представление о правовых действиях в подобных случаях.
___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 - о немецком праве на русском.

Вопрос 1

Как поставить апостиль на больничный лист выданный в клинике Дортмунда в Германии.

Вопрос 2

Добрый вечер. Вышла замуж в Германии. Признают ли в России свидетельство о браке при отсутствии на нем апостиля, но с нотариальным переводом? Может быть, существуют какие-либо исключения? Просто нет возможности проставить апостиль. Есть ли какие-либо шансы? Или не избежать поездки в Германию ''за апостилем''? Благодарю Вас за ответ.

Ответ

Уважаемый _____,
Уважаемая _____,

Прежде всего следует уяснить для каких целей и в какой стране будет использоваться документ. В немецком праве существуют два основных понятия «легализация» и «апостиль».

Легализация – это процесс подтверждения оригинальности или действительности иностранного документа при помощи (консульского) отдела страны, в которой  документ должен быть применён.

Поскольку многие страны присоеденились к межгосударственному договору, предусматривающему упрощения в признании действительности документов стран-участников, процесс легализации упраздняется, а вместо этого применяется т.н. «гаагский апостиль».

Так же как и легализация, «гаагский апостиль» - это подтверждение действительности документа. В отличае от легализации «апостиле» производится определённым ведомством страны, в которой оригинальный документ был выпущен, составлен или создан. При этом участие консульских отделов государства, в котором документ должен применяться становится более ненужным.

Согласно нормам немецкого процессуального права, необходимый Вам "апостиль" на оригинале документа немецкого органа или клиники может осуществить та же инстанция, вышестоящий орган, или например Landgericht т.е. Земельный суд к которому относится то учреждение, где выдан документ.

Кроме того, существуют ещё ведомства в Германии, которые подтверждают "легальность" документов немецких властей, нотариусов и других органов. К таким ведомствам отноятся: Федеральное Административное Ведомство в г.Кёльн, Президент Германского патентного ведомства в Мюнхене (DPMA), Земельные Министерства в зависимости от вида документа и сферы его принадлежнасти.

Поэтому для осуществления "апостилирования" Вам необходимо либо самостоятельно, либо с помощью немецкого юриста (на платной основе):

1) определить ведомство, которое осуществляет апостилирование конкретного документа в Германии, (принадлежность ведомства или клиники и статус, вид документа, вышестоящие или уполномоченные инстанции, суды, министерства и т.д.),

2) направить оригинал документа в это ведомство или судебную инстанцию (почтовой доставкой с уведомлением о плучении),

3) оплатить расходы этого ведомства за апостилирование (обычно от 15 до 50 евро, в зависимости от инстанции и документа).

Все действия с оригинальными документами в Германии осуществляются в помощью почты, доставкй с уведомлением о получении (Einschreiben mit Rückschein).

Понятия "нотариальный перевод" в немецком праве несуществует, есть лишь различные виды заверений нотариусом на основе положений о нотариате (NotO).

Относительно «переводов» есть два их вида: 1) простой или свободный, который может сделать любой «иностранец» в Германии, владеющий немецким и своим родным языками и 2) сделанный т.н. присяжным переводчиком, имеющим определённую степень известности в местном суде, владеющий нормами DIN, ISO для осуществления не тольео перевода, но и транслитераций имён собственных, названий и сокращений, и имеющий право поставить на результате своего труда печать, получение которой зависит от прохождения определённых процедур в судебной инстанции.

Таким образом перевод документа, который уже признан подлинным – это одно действие на основе одних норм и правил, а заверительные процедуры у нотариуса – совсем другое действие на основе совсем других норм и правил.

Только после получения "апостиля" на оригинале документа (на обороте или на отдельном листе, скреплённом печатью ведомства с оригиналом), всё его содержание, включая апостиль передаётся для перевода т.н. "присяжным переводчиком", имеющим свою печть. Найти такого можно обратившись в местный суд Вашего города, там для большенства языков существует регистр "присяжных переводчиков".

В результате "апостилированный" оригинал документа и его перевод на русский должны будут без всяких сомнений со стороны любых органов приниматься к дальнейшему использованию в любых правовых процессах. Альтернативно можно разумеется осуществить перевод и на территории траны применения документа.

При возникновении вопросов, необходимости в помощи общения с немецкими ведомствами, судами и т.д. - обращайтесь.
___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 - о немецком праве на русском.

48. «Мордобой по договорённости не снижает степень уголовной ответственности», так можно охарактеризовать решение Верховного Суда относительно хулиганов или подобных группировок, которые планируют встретиться для «разборок». Обоюдное согласие о нанесении друг другу телесных повреждений или непредсказуемые последствия заведомо назначенной для нанeсения повреждений встречи, неоправдывает и неотменяет

наличие состава преступления о нанесении повреждений. Участники такой «обоюдно желаемой встречи» должны расчитывать на уголовное преследование. Суд в своём решении (ном. акт. 1 StR 585/12) непризнал аргумент, что подобные встречи проходящие с полным осознанием и согласием участников с возможными последствиями, соответствуют их желанию и сравнимы со «спортивным событием» или «соревновательным мероприятием». Мордобой – это не спорт, даже если он массовый, решила высшая инстанция.

49. Продолжая тему уголовников (не путать с гуглоловниками) попался мне как то и следующий «сюжет», упомянуть который в данной серии, наряду с предыдущим, представляется вполне уместным.
Покупки с помощью кассы самообслуживания давно стало реальностью современного консумизма (не путать с кубизмом). При этом суть всей автоматизации заключается в труде, подставить выбранный товар стороной со штрихкодом под считывающее устройство, дождаться пока «пикнет» и т.д. Вот и решил один покупатель, что дело в штрихкоде, который собственно находится обычно на упаковке или, если это печатная продукция, то прямо на газете. Осталось взять штрихкод газеты за 1,20 евро, подставить его при покупке журнала, стоимостью в 5 евро под устройство, и так неоднократно. Ну и разумеется ждать пока каждый раз «пикнет».

«Напикав» таким образом достаточно интересующей данного экономного читателя периодики, он направился к выходу. Однако никто не мог и предвидеть, что случаем придётся заниматься аж двум судебным инстанциям. Высший Земельный суд, в котором оспорили решение Земельного суда усмотрел в данном случае не т.н. «компьютерное мошенничество» в виде манипуляции системой считывания и применяемых в ней кодов, а просто т.н. «присваивание чужого», подтвердив при этом меру наказания, штраф в 100 евро.

Примичателен этот случай не столько тонкостями оспаривания решений одной инстанции и поиском истины в углублённом и многостраничном разборе состава преступления другой инстанции, а скорее тем, что судебные расходы двух инстанций в разборе данного случая явно превысили десяти-, двадцатикратный размер не только «напиканной» продукции, но и вынесенного за это штрафа.

50. Для «разборок» между курящими и некурящими гражанами, особенно если оба находятся в «зоне повышенного эмоционального порыва», напр. на дискотеке, может стать следующий случай прецедентной практики из серии «… а ну отвали...».
Посетительница увесилительного заведения с запретом курения внутри неоднократно указала на этот запрет «подвалившему» курящему. В порыве несложившегося разговора, курящий наполнил все свои «оргaны» дымом (т.е. щёки, лёгкие и всё остальное, включая видимо так же мозги) и гневно выпустил весь этот запас прямо в лицо собеседнице с вопросом «… и что теперь...».
В ответ об эту «задымлённую голову» был тут же разбит увесистый бокал.

На удивление всех участников последовавшего за заявлением о нанесении (стаканом) телесных повреждений судебным процессом, суд признал умышленное «выпускание дыма в лицо» как не менее тяжкое телесное повреждение. При этом «дело со стаканом» было квалифицировано как «вынужденная самооборона...» в «… ситуации, которая при явном запрете курения» была отнесена к разряду «… адекватной защитой в ситуации наступившей опасности...».

Кроме того, дым выпущенный в лицо в сочетании с недружелюбным выражением того или иного характера, является для оборонявшийся не только унизительным действом оскорбительного толка, но и опасностью переноса вместе с напором и потоком всевозможных частиц его владельца.

Может после этого случая на пачках сигарет появятся и другие надписи и картинки содержащие не только предупреждения о вреде «глубокого вдоха при курении», но и об опасности «активного выдоха в лицо собеседнику», у которого в руках толстая, стеклянная пивная кружка.

___________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.  

Одной из самых важных и наиболее распространённых проблем для иностранного владельца недвижимости в Германии была и остаётся проблема языковая. И даже мало-мальски владея языком, достаточным для того, чтобы объясниться с жильцом, ремонтной или строительной компанией, новым соседом, управленцем или нотариусом, владелец своего объекта сталкивается с письменным правовым языком, который ещё точнее по житейски можно назвать ведомственно-бюрократический или адвокатско-канцелярский.

Учитывая тот факт, что даже многие коренные жители Германии обращаются к юристом не для решения проблемы, а с просьбой разъяснить суть того, что им пришло по почте из их же ведомства, управления или адвоката на их же собственном языке, несложно предположить, каково иностранцу, получившему аналогичный документ по своему объекту или по простому:

«целую пачку про свою водокачку»



Важна эта проблема не потому, что владельцу трудно объяснить свои желания другим, да ещё и письменно, а потому, что иногда эти «другие» могут целенаправленно пожелать, чтобы их планы, действия и документы были владельцу-иностранцу абсолютно непонятны.

Ведомственно-бюрократический или адвокатско-канцелярский язык может использоваться в виде инструмента, как пассивно-обременяющего, так и активно-побуждающего иностранного читателя к совершению правовой ошибки в том или ином виде.

А видов ошибок, совершаемых читателем-иностранцем, нам, практикующим адвокатам известно целое множество: от несоблюдения тех или иных сроков реакции на «эпистолированное послание» до невыполнения того, что казалось бы «таким чёрным, и так явно по белому»…
Именно неноситель языка зачастую и становится «жертвой непонимания» и «целью применения» таких элементарных действий.

Примером тому может служить один из недавних прецедентов, ставший темой судебного разбирательства.

Представьте себе: вы владелец объекта, приглашены на ежегодное собрание собственников. Разумеется вы обеспокоены тем, что на собрании могут возникнуть ситуации, когда следует точно понять суть того, что обсуждается и за что или против чего следует тут же «неотходя от кассы» голосовать. Разумеется, предвидя это, вы берёте с собой «помошника», т.е. переводчика.

И тут начинается самое интересное, как показывает следующая ситуация конкретного случая:

Вы заявляете о вашем присутствии на собрании вместе с переводчиком и ожидаете решения участников. Участники отклоняют заявление, видимо нежелая не только присутствия «чужого» на своём собрании, но и нежелая, что бы вам, как несовсем всё понимающему иностранцу совсем всё было понятно и доступно.

Догадываясь об этом и непонимая такого «отклонения» вы нежелаете присутствовать на собрании, где участникам «есть что скрывать» и покидаете его. Собрание проходит без вашего присутствия и на нём разумеется принимаются решения по всем пунктам повески дня. Изучив результаты голосования «на языке присутствовавших участников» вы понимаете, что все решения следует оспорить в судебном порядке ибо «за такое» вы бы никогда не проголосовали. Вы подаёте иск с двумя требованиями: о недействительности отклонения заявления и исключения переводчика и о недействительности всех решений годового собрания.

Как известно, собрания собственников недвижимости проводятся без доступа обществености, то есть не являются «общественно доступным мероприятием» и отклонения заявлений о присутствии третих не является нарушением, а скорее соблюдением принципа «закрытости».

Но не всегда это так, как обосновал в своём решении суд г.Визбадена от 27.07.12 (ном. акт.Az. 92 C 217/11).

Заявитель обосновал необходимость присутствия переводчика тем, что она недостаточно владеет немецким для понимания происходящего и формирования мнения по обсуждаемым вопросам для реализации своего права голоса. Без понимания происходящего невозможно и реализовать право голоса при голосовании по повестке дня. Отклонение же заявления членами сообщества основывалось лишь на общих принципах «закрытости собрания», что так и осталось общим принципом, неимея к конкретному случаю никакого отношения.

Принятые решения, которые неучитывают голос участника, лишённого без особых оснований реализовать своё участие в собрании с полным пониманием происходящего считаются недействительными. В своём обосновании суд так же уточнил, что недействительными можно признать те решения, которые принимаются явно против или вопреки интересам собственника-иностранца, невладеющего языком.

От себя лишь добавлю, что принцип закрытости не следует путать с принципом доступности.

Кроме того, чужую близорукость в некоторых вопросах иногда можно излечить собственной дальнозоркостью, но об этом в следующих публикациях серии.

Данный прецедент даёт целому ряду иностранных собственников немецкой недвижимости практический инструмент не только для полноправного участия в мероприятиях сообщества с привлечением помошника, но и открывает дополнитльные возможности для определения статуса такого помошника и спектра ситуаций, в которых без сторонней помощи необойтись. Ведь необходимый перевод может осуществлятся для собственника не только с немецкого на иностранный, но и с ведомственно-бюрократического или адвокатско-канцелярского на «бытовой немецкий».
____________________________________________________
V.Haupt, Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 – о немецком праве на русском.

В предыдущей публикации уже были очертаны основные рамки процесса банкротства и применимые в нём нормы права. Далее следует рассмотреть стороны этого процесса, их права и обязанности и некоторые важные этапы этого процесса.

5. Кто такой управленец процесса несольвентности (Insolvenzverwalter)

Основная его задача это полное и контролируемое управление компанией, её активами, имуществом и её присутствием на рынке. Им составляется подробный список имущества, должников, кредиторов, поставщиков или иных партнёров по бизнесу компании, а так же контролируется текущая работа компании при выполнении заказов и осуществлении различных платежей.

Им могут быть расторгнуты договоры, которые «обременяют» активы компании, т.е. управляемую им массу и которые относятся к различным областям деятельности компании, напр. договоры аренды, найма, членства, лизинга, трудовые договоры и т.д.

В его полномочия входят так же возможность отзыва, возврата и других правовых инструментов, которыми в активы компании могут быть возвращены материальные ценности.

Одной из его задач является так же составление отчётности о состоянии дел компании, из которых возможно установление экономических причин попадания компании в ситуацию банкротства, ошибок в предыдущих действиях управленцев или владельцев компании.

Одним из первых официальных действй назначенного судом управляющего, является сообщение об открытии процесса всем деловым партнёрам должника. Сообщение содержит обычно:
— требование в указанный срок заявить о всех материальных претензиях к должнику с приложением копий счетов, договоров или иных документов поставок или платежей,
— требование вести деловую и коммерческую переписку по уже имеющимся сделкам только с управляющим,
— предложение о заполнении анкеты для определения ранга и очерёдности в требованиях относительно других кредиторов и др.

После сбора такого рода «данных о состоянии и содержании требований кредиторов» происходит проверка на правовую обоснованность требований, возможность их отклонения или корректировки и принадлежности к виду и срокам удовлетворения. Все эти требования и кредиторы находятся в т.н. «несольвентной таблице» (Insolvenztabelle). Удовлетворение этих требований происходит в соответствии с рангом и наличием средств.

6. Работа с кредиторами

В процессе работы управленца и его общения с кредиторами по вопросам удовлетворения требований, напр. при собраниях кредиторов, управленец не только отчитывается о состоянии компании, но и составляет план выхода компании из несольвентности. Такой план предоставляется на собрании кредиторам и совместно принимается решение о продолжении ведения дел компанией и её присутствии на рынке или о её закрытии.

Во всём этом процессе обычно существуют несколько собраний с кредиторами, так как после быстрого нахождения ошибок в управлении, их устранения назначенным управленцем и после использования своих полномочий для увеличения активов компании, в течение первых же недель или месяцев после назначения судом управляющего – дела компании могут резко улучшиться, что так же отражается в отчётах и решениях кредиторов о дальнейшей судьбе компании.

Нередко на таких собраниях предлагаются и одобряются те коммерческие действия, к которым должник небыл готов или избегал их при управлении компанией и которые не редко могли бы предотвратить неплатёжеспособность. Так наличие объектов индустриальной или торговой недвижимости у должника может быть использовано для увеличения массы путём их продажи, или с использованием таких инструментов как «sell-and-leasе-back» без ощутимых изменений в процесса деятельности.
К таким нежелательным, но необходимым действиям могут относиться отмена бонусов, дивидендов, премий, перенесние внутренних расходов в режим аутсорсинга и использование других, более экономных поставщиков, партнёров, услуг и т.д.

7. Честность в объективной оценке.

Сущесвуют ситуации, типичные для должника, который знает о банкротстве и пытается уберечь части своего имущества от реализации в процессе банкротства. Подобные действия так же не являются изобретением и расцениваются как сугерирование размера долгов, которые не обеспечены материальными ценностями компании или должника.
Такие действия являются обманом кредиторов и санкционируются положниями Уголовного Кодекса напр. в § 283 StGB. Наказуемо так же умышленное пособничество одельному кредитору при банкроте § 283c StGB (Glаеubigerbegünstigung).

Честность в определении имущственного состояния должника с другой стороны поощряется готовностью кредитора на списание остаточного долга. Как указано выше, такая возможность освобождения от остаточного долга должна быть заявлена должником при его обращении в суд. Предусмотрена такая возможность в § 286 InsO (Restschuldbefreiung) и касается она физических лиц

Практическим выражением такой честности и готовности является обязательное заявление должника о том, что на протяжение 6 лет с момента начала процесса, все поступления от его деятельности передаётся в управление и распределение т.н. доверенному (Treuhаеnder).

8. Ограничения в распоряжении имуществом.

Должнику должно быть особенно понятно, что с момента, когда ему стало известно о наступлении неплатёжеспособности он ограничен в праве свободного распоряжения своим имуществом, что исходит из положений § 81 InsO. Любые подаренные, проданные, сданные в аренду, перенесённые за пределы юрисдикции материальные ценности могут повлечь за собой в результате недействительность таких сделок, что и регулирует вышеназванная норма.

9. Смена ролей участников рынка при несольвентности.

Как указывалось выше, в процессе несольвентности и назначении управляющего, он контролирует и осуществляет все коммерческие действия компании, будь то заказ, поставка, исполнение или оплата. В некоторых ситуациях непроинформированный или давно забытый деловой партнёр должника может войти с ним в деловые отношения, осуществляя коммерческие действия (оплата, поставка и т.д.) или заключая договоры незная о банкротстве. Должнику в такой ситуации должно быть сразу понятно, что действия его «нового» партнёра могут оказаться недействительными и любой вид сделки может быть отозван, расторгнут управляющим, которого назначил суд.

В результате «новый партнёр» может оказаться либо в списке должников компании, либо нести потери от несвершившихся и расторгнутых сделок.

Поэтому должнику в процессе нужно так же принимать особо во внимание, что умалчивание о наличии управляющего и попытки заключить выгодную сделку с новым партнёром, может привести лишь к дополнительной ответственности как перед судом, так и перед партнёром, незнающим о текущем процессе несольвенности компании.

Открытость и честность относительно статуса компании и роли её владельца и управляющего поэтому важна и при общении с партнёрами на стадии банкротства.

В следующих частях о банкротстве: об уголовной ответственности учредителей и управляющих GmbH, KG, органов AG, а так же об окончании процесса.
____________________________________________________________________________________
Vitaliy Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 - о немецком праве на русском.