«Фраудаторные» сделки: актуальность совершенствования

«Фраудаторные» сделки: актуальность совершенствования

Сколько счастья в том, когда дело удалось выиграть в суде, и сколько горя в том, когда победитель узнает об отсутствии у должника имущества. Эти слова могли бы стать отличным эпиграфом к практике исполнения судебных решений.

Как указывают в своей аналитике специалисты права юридического дома "Норд" из Санкт-Петербурга, главная проблема заключается в отчуждении должником имущества на стадии судебного рассмотрения дела или в течение периода после вступления в законную силу судебного решения и до наложения ареста государственным или частным исполнителем. Такие действия должника делают не возможным обращение взыскания на его имущество.

Превентивные механизмы

Законодательство предусматривает превентивные механизмы для обеспечения безопасности кредитора от таких действий должника. Одним из этих механизмов является обеспечение иска, по новым редакциями процессуальных кодексов может применяться не только на стадии рассмотрения дела в суде, но и до предъявления иска (независимо от предмета спора).

В то же время, принятие мер обеспечения иска возможно только в случае обоснованности обеспечения. То есть заявитель должен доказать, что «непринятие таких мер может существенно осложнить или сделать невозможным исполнение решения суда или эффективную защиту, или восстановления нарушенных или оспариваемых прав или интересов истца, для защиты которых он обратился или намерен обратиться в суд ». В других случаях, суд отказывает в обеспечении иска.

Практика указывает на то, что доказательства обоснованности обеспечения иска является достаточно сложным, а зачастую даже невозможным вариантом. Ведь, например, каким образом доказать, что должник планирует отстранить принадлежащую ему квартиру, другой объект недвижимости или автомобиль (при условии отсутствия каких-либо публичных объявлений об этом, переписка и т.п.) с целью уклонения от погашения долга?

Итак, хотя институт обеспечения иска и считается эффективным превентивным мероприятием, однако его применение кредитором не всегда возможно из-за объективные трудности доказывания.

Предоставляет законодатель кредитору какие-то инструменты для защиты его прав, если должник в целях уклонения от исполнения обязательства уже отстранил имущество на стадии рассмотрения дела о взыскании с него задолженности или после принятия судебного решения? Ответ - частично так, но имеющегося инструментария недостаточно для полноценной защиты прав кредитора.

Изменения в законодательство об исполнительном производстве

Законом "Об исполнительном производстве» с законодательством было добавлено основание признания сделки недействительной в случае совокупности следующих условий:

• сделка совершена в отношении имущества должника;
• сделка привела к невозможности удовлетворить требования взыскателя (кредитора) за счет отчужденного имущества;

На первый взгляд, эти изменения являются рациональными и актуальными. В то же время возникают некоторые вопросы относительно срока, с началом ходе которого совершение должником сделки может быть основанием его недействительности.

Особое мнение

Недавно Верховный Суд рассмотрел дело, предметом которого было признание договора дарения фиктивным. Истец мотивировал свой иск тем, что в январе 2010 г. Она обратилась в суд с иском о взыскании с должника задолженности по договору займа. Иск о взыскании задолженности судом был удовлетворен. Однако при рассмотрении дела в суде должник сделал отчуждение принадлежащего ему дома своим детям по договору дарения. Истец считал, что такой договор был заключен с целью уклонения от уплаты долга, и просила суд признать договор фиктивным, то есть таким, который не был направлен на реальное наступление правовых последствий.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска было отказано на том основании, что «истец не довела фиктивность сделки договора дарения, поскольку дальнейшие действия сторон сделки свидетельствуют о его исполнении в натуре». Также суд первой инстанции указал, что «на момент заключения договора дарения решение суда еще не было, а значит, он не мог быть фиктивным на время его заключения». Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и оставил это решение в силе.

Позже постановлением Верховного Суда от 14.02.2018 г. было отклонено кассационную жалобу истца на решение судов низших инстанций. При этом суд обратил внимание на ст. 234 Гражданского кодекса, из содержания которой (с помощью логического толкования) следует: «Если на выполнение сделки было передано имущество, такая сделка не может быть квалифицирована как фиктивная».

К сожалению, упомянутое дело не было передано в Большую Палату Верховного Суда, а потому судебная практика по этому вопросу в дальнейшем также будет неодинаковой.

На основании изложенного можно сделать вывод, что ссылки на ст. 234 Гражданского кодекса, как на основание для признания недействительным договора, заключенного должником с целью избежать выполнения денежного обязательства, должно осуществляться с осторожностью (учитывая фактические обстоятельства дела). В случае установления, что такой договор был выполнен (имущество было передано), необходимо обосновывать иск со ссылкой на п. 6 ч. 1 ст. 3, ст. 13 Гражданского кодекса.

Что дальше?

Рассмотрена проблема является актуальной. Оставление ее решения на усмотрение судов, в том числе Верховного Суда, не является оптимальным вариантом. Усовершенствовать правовое регулирование можно было бы путем внесения изменений в действующее законодательство, предусмотрев такое основание для возможности признания недействительной сделки, как его направленность избежать выполнения денежного обязательства.

Такие изменения не будут означать, что любая сделка, совершаемая должником (например, после обращения кредитора в суд), apriori считаться недействительным (ничтожным). Это объясняется тем, что целью совершения сделки является направленность на избежание исполнения денежного обязательства и это должно быть доказано в суде в общем порядке. Также должны быть доведены другие обстоятельства (например, желание должника уклониться от выполнения денежного обязательства, осведомленность контрагента о таком намерении должника, причинно-следственная связь между отчуждением имущества и невозможностью удовлетворить требования кредитора и т.д.).

Вполне закономерно, что доказывание в процессе будет сложным. Однако такие изменения значительно расширят инструментарий защиты кредитора от недобросовестных действий должника.